О Божественной мудрости (2)

7. У человека есть сочетание тела с духом через движения сердечные и легочные, и наступает разъединение, когда эти движения прекратятся. Для усвоения этого необходимо предпослать предложения, которые послужат светом, что видно по следующим:

1. Дух человека есть также человек.
2. Он обладает также сердцем, затем его пульсацией и легким, и затем его дыханием.
3. Пульсация его сердца и движение его легкого наитствуют в пульсацию сердца и дыхание легких у человека в Мире.
4. Жизнь телесная, которая природна, существует и зиждется на этом наитии, и прекращается от его удаления и отделения.
5. Человек тогда из природного становится духовным.

1. Дух человеческий есть также человек. Видно в Трактате о Небе и Аде, что это было доказано многочисленными свидетельствами (НН 73-77, 311-316, 461-469).

Следует прибавить, что каждая духовность в естестве своем человечна, и также все [происходит] от любви и мудрости Господних, ибо оные духовны. Все духовное, или все исходящее от Господа есть человек, потому что Сам Господь, Который есть Бог Вселенной, - Человек, и от Него не может исходить ничего, что бы не было ему подобно, ибо исходящая Божественность неизменяема в себе и не имеет протяжения, и не имеющее протяжение одинаково везде, отсюда Его Вездесущие.

Об Ангеле, духе и себе самом по смерти человек возымел представление как об эфире или воздухе без тела человеческого, потому что чувственные [не духовные] ученые постигали дух согласно с его названием, выражающим выдыхание уст, и с его невидимостью и непоявлением перед глазами. Ибо чувственные люди мыслят только по телесной чувственности и по материи, как и по некоторым местам в Слове, не понятым духовно. По Слову же они знают, что Господь, будучи человеком, что до плоти и костей, стал невидим перед учениками и вышел запертыми дверьми; знают также, что многие видели человеками Ангелов, не принимавших формы человеческой [земной], но являющихся собственною наружностью перед глазами их духа, тогда открытыми.

Дабы человек не оставался долее в неверной идее о Духах, об Ангелах и душах по смерти, Господу угодно было открыть зрение моего духа и даровать мне говорить лицом к лицу с Ангелами, с умершими людьми, их рассматривать, дотрагиваться до них и передать им многое о неверии и заблуждениях людей, живущих ныне. Это ежедневное общение с ними продолжается с 1744 года до настоящей минуты, то есть девятнадцать лет. По этим соображениям можно увидеть, что дух человеческий есть человек.

2. Дух человека имеет так же сердце с его пульсацией и легкое с его дыханием. Это будет доказано по опыту и затем по рассудку.

По опыту. Ангельское Небо различается на два Царства: одно, называемое Небесным, и другое, называемое Духовным. Царство небесное в любви к Господу и Царство духовное в мудрости по этой любви. Небо так различается, потому что любовь и мудрость в Господе и по Господу суть две различные, но соединенные сущности; они различны, как теплота и свет, исходящие от солнца, что было сказано. Ангелы небесного Царства, будучи в любви к Господу, представляют сердце Неба, и Ангелы духовные, будучи в мудрости по этой любви, представляют легкие Неба, ибо все Небо, как было сказано, перед Господом как один человек.

Наитие Царства небесного в Царство духовное подобно наитию у человека из сердца в легкое, отсюда у каждого универсальное соответствие Неба с этими двумя движениями, сердечным и легочным. Мне дано было услышать от Духов и Ангелов, что их артерии получают свою пульсацию от сердца и что они дышат, как и люди в Мире; затем также, что их пульсации изменяются по состояниям любви и дыхание - по состоянию мудрости. Они сами трогали сочленение своей руки и мне говорили это, и я ощущал много раз дыхание их рта.

Так как все небо разделяется на общества по чувствам любви, и всякая мудрость и интеллектуальность согласуются с этими чувствами, то явствует, что каждое общество обладает особенным дыханием, отличным от дыхания другого общества, и подобно тому особенным и отличающимся биением сердца. Посему никто не может войти из общества в другое, более возвышенное, ни спуститься с Неба высшего в низшее, или подняться с Неба низшего в высшее, ибо тогда сердце и дыхание спирается. Тем более никто не может перейти из Ада в Небо: кто осмелится туда взойти, тот дышит как умирающий в агонии или как рыба, вынутая из воды на воздух.

Универсальное различие биений сердца и дыханий согласуется с идеей о Боге, ибо от этой идеи происходят различия любви и мудрости. Посему народ данной религии не может войти к народам другой религии; мне было показано, что Христиане не могли войти к Магометанам из-за их дыханья. Дыхание очень легко и мягко у представляющих Бога человеком и у обладающих в Христианстве идеею, что Господь есть Богом Неба; но дыхание затруднительно и тяжело у отрицающих его Божественность, как Социниане и Ариане. Так как пульсация составляет одно с любовью воли, и дыхание - одно с мудростью разумения, то имеющие войти в Небо сначала вводятся в Ангельскую жизнь согласованием дыханий, что производится различными способами, затем они входят во внутреннее прозрение и в небесную свободу.

По рассудку. Дух человеческий не есть субстанция, отдельная от черев, органов и членов человека, но тесно пристает к ним, ибо духовность следует всему сцеплению от наружных до сокровеннейших и затем всему сцеплению и каждому волокну сердца и легкого. Посему когда связь между телом и духом нарушена, дух остается в форме, в которой был перед этим человек, лишь происходит отделение субстанции духовной от субстанции материальной. Отсюда явствует, что Дух так же имеет сердце и легкое, как человек имеет их в Мире. Посему же у него подобные движения и подобные ощущения и также речь; ощущения, движения и речь не существуют без легких. Духи имеют также атмосферы, но они духовны. Как страшно заблуждаются назначающие душе особенное место - в мозгу ли, в сердце ли, - ибо душа человека, которая должна жить по смерти, есть его дух.

3. Биение его сердца и биение его легкого наитствуют в пульсацию сердца и дыхание легкого у человека в Мире. Это также может быть доказано по опыту и по рассудку.

По опыту. Пока человек живет в Мире, он обладает двойным дыханием легких и двойной пульсацией сердечной. Он этого не знает, не зная, что человек есть дух относительно своего внутреннего, и дух есть тоже человек. Что те и другие движения постоянно существуют у человека, и что движения духа наитствуют в оба телесные движения, - мне дано было познать по ощущению. Я был приведен однажды к этим двум движениям, когда у меня были Духи, которые сильным внушением могли отнять у разумения всякую способность мысли и вместе с тем возможность дышать. Дабы мне это не повредило, я был приведен к дыханию моего духа и явно чувствовал его согласование с дыханием Ангелов небесных.

Отсюда стало очевидно, что Небо в общем и каждый Ангел в частности дышат, и насколько терпит [страдает] разумение, настолько же терпит и дыхание, ибо внушение, которым располагают иные дурные Духи, стесняет одновременно дыхание и разумение, и это называется удушением тела и отсутствием духа (animus). Также Ангелам было даровано однажды направлять дыхание мое, уменьшать и постепенно останавливать дыхание моего тела, пока лишь оставалось дыхание моего духа, которое я ощутил. Сверх того, я дышал в духе каждый раз, как был в таком же состоянии, как Духи и как Ангелы, и сколько раз я ни был вознесен в Небо, столько же раз я был в духе, а не в теле и был иным как телом, так и духом. Что же касается удаления жизненности легкого и тела и поддержания жизненности духа, см. в Трактате о Небе и Аде, 449.

По рассудку. По этому живому опыту можно видеть, что каждый человек, обладая двойным дыханием, одним внутри другого, может по разумению мыслить рационально и даже духовно и тем отличается от животных; он может быть также просвещен в разумении, вознесен в Небо и дышать с Ангелами, таким родом быть преобразован и возрожден. Где внешнее, там и внутреннее: это должно быть в каждом действии и в каждом ощущении, внешнее составляет общее, а внутреннее - частное; где общего нет, там нет и частного. Отсюда у людей есть движение систолическое и дыхательное, как внешнее, так и внутреннее: движение внешнее, которое природно, и движение внутреннее, которое духовно. Таким способом воля совместно с разумением может производить движения телесные, и разумение может производить с волею ощущения телесные.

У животных есть также пульсация общая и особенная, дыхание общее и дыхание особенное, но у животных и общее и особенное природны, между тем как у человека внешнее природно, а внутреннее духовно. Одним словом, каково разумение, таково и дыхание, потому что таков человек. Дух мыслит разумением и действует волею. Дабы эти духовные действия могли ввестись в тело и успособить человека мыслить и желать природно, надобно, чтобы дыхание и пульсация духа сочетались с дыханием и пульсацией телесными, и дабы было наитие одного в другое, иначе нет сообщения.

4. Жизнь телесная, которая природна, существует и зиждется на этом наитии и прекращается с удалением и отделением его. Человек по смерти - такой же человек, каким был и ранее; но он становится по смерти человеком-духом, потому что его духовность, или субстанция его духа, была присоединена к его природе, или материи тела, так точно и так тесно, что нет ни одного волоконца, ни одной основы или мельчайшей ткани, где бы человечность духа не соединялась с человечностью тела. И так как жизнь всего и жизнь частей единственно зависит от двух универсальных движений - систолического от сердца и дыхательного от легкого, то явствует, что когда эти движения прекращаются в теле, природные [элементы], которые материальны, отделяются от духовных, которые субстанциональны, ибо не могут работать совместно. То, что есть самою действующею силою, то есть дух, удаляется от всего приводимого в действие, то есть от природных, и человек становится другим человеком; в этом смерть человека, и смерть есть воскресение его. (См. в Трактате о Небе и Аде некоторые подробности по этому предмету, изложенные согласно живому опыту, 445-452, 453-460, 461-469).

Представляется, что человек уже умер, когда прекратится дыхание, но он не умер, пока не прекратилось биение сердца, что происходит позднее. Что человек не умер до того, доказывает жизнь ребенка в утробе и также жизнь взрослых в обмороках и удушиях. В таких состояниях сердце сохраняет свои систолы и диастолы, но легкое остается в бездействии, а люди все-таки живут, хотя лишены ощущения и движения и вовсе не сознают жизни. Причина в том, что тогда дыхание духовное продолжает существовать, но никакое телесное дыхание ему не соответствует. Поэтому нет и взаимности двух жизненных движений сердца и легкого, а без их соответствия и взаимодействия нет жизни в ощущении и никакого действия.

Как оно с природною жизнию тела, так же и с духовною жизнию духа: если воля и разумение, или любовь и мудрость, не действуют совместно, то не происходит никакого действия рационального. Если разумение или мудрость отделяются, то воля с любовью как бы замирают, однако бессознательно живет она [любовь], хотя разумение замкнуто, как это случается с потерявшими память. Иначе, если отделяется воля или любовь, тогда конец с духом человека, как и тогда, когда сердце перестает биться. Мне даровано было узнать, что разлучение духа с телом происходит обыкновенно на второй день после последней агонии, тем, что я разговаривал на третий день по агонии с некоторыми умершими, которые тогда были духами.

5. Человек тогда из природного становится духовным. Природный человек совершенно отличается от человека духовного. Различие так велико, что человек не может быть одновременно духовным и природным.

Не знающий, что такое дух в естестве своем, может думать, что дух есть только более чистая природа, называемая в человеке рациональностью. Но дух выше рациональности; он отличается от нее, как [летний] дневной свет от осенней вечерней тени. Но отличие и разница могут быть познаны лишь тем, кто в том и в другом Мире, в природном и духовном, и кому даровано по очереди быть то в том, то в другом и изучать один посредством другого. [И благодаря] той способности, которою я был одарен, я познал, каков человек природный и каков человек духовный, который есть дух. Для сведения опишу оное в немногих словах.

Во всем, относящемся к мысли и ее речи, и во всем, относящемся к воле и ее действию, человек природный имеет субъектом материю, пространство, время и количество; эти сущности у него устойчивы и определенны; без них у него нет идеи мысли и затем ее речи, нет чувства воли и ее действия. Для человека духовного эти сущности не суть субъектами, но для него они объекты, потому что в Мире духовном есть предметы, подобные тем, которые в Мире природном; есть земли, селения, поля, сады и леса, есть дома, распределенные на комнаты, и в этих комнатах все потребное, есть одежды женские и мужские, как в Мире, есть столы, кушанья, напитки, как в Мире, есть животные, одни кроткие, другие вредные, есть, следовательно, пространства, времена, числа и меры, все это сходно с тем, что в Мире, так что невозможно глазу отличить, а между тем все это - видимости, видимости мудрости, если они от разумения Ангелов, и видимости перцепции любви, если они от их воли; ибо они создаются в одно мгновение Господом и в одно мгновение рассеиваются; они остаются или не остаются в зависимости от постоянства или непостоянства Духов и Ангелов, у которых они суть видимостями; это оттого, что эти видимости суть объекты их мыслей и чувств, субъектом же есть то, в силу чего они появляются, то есть присущее мудрости и любви, таким образом, духу.

Например, когда они видят пространство, то они мыслят не по пространству; когда они видят сады и в этих садах деревья, плоды, кусты, семена, то они мыслят не по видимостям, но по тому, в силу чего эти предметы появляются, и тому подобное. Отсюда происходит, что мысли духовных [людей] совершенно иные, чем мысли природных, точно так же их чувства, [и они] настолько иные, что они трансцендентальны и не входят в идеи природные, разве отчасти во внутреннюю рациональную идею, и не иначе как абстрактно и с заменою количества качеством. Очевидно, что Ангелы обладают мудростью, непонятною и неизреченною для природного человека. Так как таковы их мысли, то у них и соответственный язык, отличающийся от языка людского так, что он не сходен с ним ни в одном слове. То же самое с их письменностью, которая хотя подобна буквенной письменности людей в Миру, но не может быть понята ни одним человеком в Мире: каждая согласная в ней есть мысль, и каждая гласная есть чувство; гласные изображаются точками. Ручные работы, которые бесчисленны, и отправления должностей тоже отличаются от работ и должностей людей природных в Мире. Эти представления не могут быть описаны словами языка человеческого.

По этому легкому очерку можно постичь, что природное и духовное различаются между собою, как тень и свет. Но тем не менее есть многочисленные различия видимостей, так как есть духовно чувственные, духовно рациональные и духовно небесные [духи]; также дурные и хорошие духи; различия зависят от чувств и исходящих от них мыслей, и видимости суть по этим различиям. Из этого видно, что человек из природного становится духовным, лишь только телесные легкие и сердце прекратят свои движения, и через это тело материальное отталкивается телом духовным.

8. Нет и не может быть ни одного Ангела и ни одного Духа, который бы не родился человеком в Мире.

Что Ангелы не рождены непосредственно, и что все, которые в Небе, сперва родились людьми и стали Ангелами по жизни, проведенной в Мире, показано в Трактате о Небе и Аде, 312-318, и то, что никакой Ангел не мог существовать, не будучи рожден в Мире, и оное согласно с Божественным порядком, - видно по следующим Предположениям:

1. В человеке ангельский дух.
2. Дух такой может быть образован только в человеке.
3. И не может быть порожден и размножен порождениями.
4. Отсюда Духи и Ангелы обладают возможностью существовать и жить вечно.
5. И присоединяться и присочетаться к роду человеческому.
6. Таким порядком может существовать Небо, которое есть цель творения.

1. В человеке ангельский дух. В Христианстве известно, что человек рожден для Неба, и даже, если он живет хорошо, то должен войти в Небо и там быть в обществе Ангелов, как один из них. Известно также, что ему дана душа, или дух, подобного же ангельскому качества, и что он должен жить вечно; что этот дух, рассматриваемый в себе, есть мудрость, исходящая от Господа по любви к Нему, и Ангелы обладают тем же духом. Отсюда очевидно, что в человеке ангельский дух.

К тому прибавить, что дух этот есть сам человек, ибо каждый человек есть человеком по духу, и каков дух, таков и человек. Тело, которым этот дух облечен и покрыт в Мире, в себе не человек, ибо тело не может получать само собою мудрость, исходящую от Господа, ни любить Господа, но может это по своему духу. Посему тело отделяется и отбрасывается, когда дух должен отойти и стать Ангелом. Человек тогда входит в ангельскую мудрость, потому что открываются высшие степени жизни его духа.

Ибо в каждом человеке есть три степени жизни: низшая степень природна, и в этой степени человек в Мире; вторая степень духовна, в этой степени каждый Ангел низшего Неба; третья степень небесна, в ней каждый Ангел высших Небес. Человек есть Ангел в меру открытия в нем в Мире двух высших степеней мудростью, исходящею от Господа, и любовью к Нему, но человек не ведает в Мире, открыты ли эти степени, прежде чем он не отделится от степени первой, которая природна, и это отделение совершается смертью телесной. Мне дано было видеть и слышать, что он тогда обладает мудростью, как Ангел, хотя этого не было в Мире. Я видел в Небе многих лиц мужского и женского пола, которых я знал в Мире, и которые, живя в нем, верили с простотою тому, что Господь говорил в Слове, и с этим сообразовали свою жизнь; и когда я услышал их в Небе, то слова их были неизреченны; то же сказано было об Ангелах.

2. Такой дух может быть образован только в человеке. Это потому, что наитие идет от первых в последние и сочетанием с последними в посредствующие [?]. Господь этим связывает все предметы творения, посему он назван Первым и Последним; оттого же он Сам пришел в Мир, облекся человеческим телом и в нем прославился, дабы управлять через первые одновременно с последними всею вселенною, как Небом, так и Миром. То же самое с каждым Божественным производством. Оное так, потому что в последних все существует совместно, ибо все последовательного порядка в нем обретается в порядке сплошном, от чего предметы сплошного порядка суть в постоянной связности с предметами последовательного порядка. Отсюда очевидно, что Божественность в последнем в полноте своей.

Что такое последовательный порядок и каков он, и что такое сплошной порядок, и каков он, видно выше. Поэтому очевидно, что всякое творение было совершено в последних, и всякое Божественное действие простирается до последних и в них творит и созидает. Что ангельский дух образуется в человеке, видно по образованию человека во чреве, затем по образованию его по рождении, и по закону Божественного порядка - в том, что все возвращается от последнего к первому, от которого исходит и человек к своему Творцу.

По образованию человека во чреве: очевидно по сказанному выше, где показано, что во чреве до рождения человек вполне сформирован по жизни, исходящей от Господа для восприятия от Него жизни, для восприятия любви будущей воли и для восприятия мудрости будущего разумения, которые составляют вместе дух, могущий стать ангельским. По образованию своему после рождения: в том, что уготованы средства, дабы человек мог стать таким духом. В самом деле, каждый народ имеет религию, присутствие Господне повсеместно, и есть сочетание по любви и затем по мудрости. Следовательно, есть во всяком человеке возможность образования от детства до старости для Неба, дабы стать Ангелом.

Потому что Законы Божественного порядка в том, чтобы все возвращалось от последних к первому, от чего исходит. Можно это увидеть по каждому предмету, сотворенному в Мире: семя есть первое дерева, по семени дерево всходит из земли, пускает ветви, цветет и производит плоды и в них слагает семя; таким образом, оно возвращается к тому, от чего исходит; то же самое с каждым кустом, с каждым злаком, с каждым цветком. Семя есть также первое животного, и оно до рождения образуется в чреве или яйце, затем возрастает и становится животным и, достигнув зрелости, имеет тоже в себе семя; таким родом все в царстве животных, как и в царстве растительном, поднимается от первого к последнему и от последнего возвращается к первому, от которого исходит.

То же самое с человеком, с тою, однако, разницею, что первое животного и растения природно, и, следовательно, поднявшись, оно ниспадает в природу. Напротив того, первое человека духовно, как его душа, могущая воспринять Божественную Любовь и Божественную Мудрость. Это первое, отделясь от тела, ниспадающего в природу, может лишь возвратиться к Господу, от которого в нем жизнь. Другие образцы этого факта существуют также в обоих царствах - животном и растительном: в растительном растения вновь возникают из праха, и в животном царстве происходят метаморфозы с червями, обращающимися в куколок и мотыльков.

3. Ангельский дух не может быть порожден, ни размножен порождениями, иначе как в человеке. Человек, знающий, каковы суть субстанции в духовном Мире и каковы они относительно материи в Мире природном, может легко увидеть, что нет порождений ангельского духа иначе, как в тех и по тем, кто живет на земле, т.е. в последнем деле творения. Но так как неизвестно, каковы субстанции в Мире духовном относительно материи в природном Мире, то это будет сказано теперь.

Субстанции в Мире духовном представляются, как если бы они были материальны, но они не материальны, и будучи не материальны, они не устойчивы. Они суть соответствия чувств Ангелов и продолжают существовать с этими чувствами, или с Ангелами, и с чувствами же рассеиваются. То же самое было бы с Ангелами, если бы они были сотворены в духовном Мире. Но, сверх того, у Ангелов порождения и размножения не могут быть иные, как духовные и относящиеся к любви и мудрости, такие, как у душ людей, зачатых сызнова и возрожденных. Наоборот, в природном Мире суть материи, через которые и по которым могут производиться порождения и затем формация, следовательно, размножения людей и затем Ангелов.

4. Отсюда Духи и Ангелы обладают возможностью существовать и жить вечно, потому что если Ангельский Дух устойчив, то он берет это из того, что рожден человеком в Мире. В самом деле, он удерживает с собой из сокровенностей природы [натурального мира] связь (medium) между духовным и природным, которою заканчивается, дабы существовать и продолжаться; через эту связь он имеет отношение в природе и соответствующее ей.

5. Через этот медиум Духи и Ангелы могут присоединяться и присочетаться к роду человеческому В самом деле, есть сочетание, и там, где сочетание, должно быть посредство. Что есть такое посредство, знают Ангелы, но так как оно исходит из сокровенностей природы, слова же речи принадлежат к последним проявлениям природы, то оно может быть описано лишь отвлеченностями. Теперь по этим соображениям явствует, что

6. Ангельское Небо, которое было целью творения, не могло осуществиться иначе, и, таким образом, род человеческий есть питомник и запасной склад (promptuarium).

9. Божественная Любовь есть Божественное Добро, и Божественная Мудрость есть Божественная Истина.

Потому что все творимое любовью есть добро, и все получаемое мудростью есть истина. Отсюда очевидно, что Божественная Любовь по проявлению, которое есть действие (usus), называется Божественным Добром, и Божественная Мудрость по проявлению, которое есть действие, называется Божественною Истиною. Ибо проявление заключается в действии и получении, одно присуще любви, другое присуще мудрости. Каждое проявление есть действие, и действие есть то, что называется добром и истиною, но добро есть сущность действия, а истина есть его форма.

Бесполезно входить в дальнейшие пояснения и выводы, потому что каждый по рассудку может видеть, что любовь творит и мудрость поучает, и творимое любовью есть добро, и поучаемое мудростью есть истина; затем также, что добро, творимое любовью, есть действие, и истина, поучаемая мудростью, есть также действие. Расследуй только в себе самом, что такое любовь без добра в проявлении, и что такое добро в проявлении без действия; разве эта любовь есть что-либо, и это добро есть что-либо? Но в действии это что-либо; любовь существует в действии, подобно тому, как и мудрость существует посредством истины, ибо она поучает, а любовь творит. Отсюда теплота, исходящая от Солнца, которым есть Господь, называется Божественным Добром, и свет, исходящий от этого Солнца, называется Божественною Истиною. Они так называются по явлению, ибо эта теплота есть явление любви, и этот свет есть явление истины, и они - та и другая - суть действием, ибо эта теплота оживляет Ангелов и этот свет их просвещает, и тому подобное.

В предыдущей статье было сказано, что такое Божественная Мудрость. Божественная Мудрость есть то, что называется Божественным Провидением, а также Божественным Порядком. Божественные Истины суть законы Божественного Провидения, о котором было сказано выше, а также законы Божественною Порядка. Эти законы с одной стороны относятся к Господу, а с другой - к человеку, и к соединению той и другой стороны. Божественная Любовь имеет предметом привести и привлечь человека к себе, и Божественная Мудрость имеет предметом научать человека пути, по которому он должен следовать, дабы прийти к сочетанию с Господом. Господь поучает этому пути в Слове и главным образом в Десятословии; почему перстом Самого Бога были начертаны две скрижали, из которых одна относится к Господу, другая к человеку, и та и другая к сочетанию. Дабы этот путь был известен, Десятословие будет объяснено в последующем.

В Трактате под заглавием: Учение Жизни для Нового Иерусалима по Заповедям Десятословия, изданном в 1763 году.

Человек, будучи приемником Божественной Любви и Божественной Мудрости, обладает волею и разумением: волею, в которую он должен воспринять Божественную Любовь, и разумением, в которое он должен восприять Божественную Мудрость - Божественнуя Любовь в волю жизнию и Божественную Мудрость в разумение учением. Но как совершается восприятие через учение в жизнь и через жизнь в учение, это исследование будет преподано, насколько возможно отчетливее, в пояснении Десяти Заповедей.

10. Есть взаимное сочетание любви и мудрости, или, что то же самое, воли и разумения, затем также чувства и мысли, и подобно тому - добра и истины.

В том тайна еще не открытая. Рассудок может открыть, что есть сочетание, но не взаимность сочетания. Рассудок может открыть, что есть сочетание, потому что он не может существовать иначе, как по сочетанию чувства и мысли. Никто не может мыслить без чувства, и желающий расследовать постигает, что чувство есть жизнию мысли, и каково чувство, такова мысль: если одно разгорячается, разгорячается и другая; если одно остывает, остывает и другая. Когда человек в радости, его мысли веселы, когда он в печали - они грустны; когда предается гневу - мысли его мятежны, и тому подобное. Проникни мыслию высшею в свою низшую мысль, обрати внимание, и ты увидишь.

Есть и подобное сочетание любви и мудрости, потому что каждое чувство присуще любви и каждая мысль - мудрости; затем, подобное сочетание воли и разумения, ибо любовь присуща воле и мудрость разумению; и сочетание добра и истины, так как добро принадлежит любви и истина - мудрости, как было доказано в предыдущей статье (см. изложенное в Учении Нового Иерусалима, 11-27).

Что сочетание взаимно, может быть тоже заключено по чувству и мысли - в том, что чувство производит мысль и мысль воспроизводит чувство. Но это может быть особенно заключено по взаимному сочетанию сердца и легких. Ибо, как было показано в ст. VII и VIII, у человека есть полное соответствие между сердцем и волею, и между легким и разумением. Мы можем по сочетанию сердца и легкого изучить сочетание воли и разумения и, следовательно, сочетание любви и мудрости. Из параллелизма этих двух постановлений можно видеть:

1. Жизнь воли сочетается с жизнию разумения.
2. Сочетание взаимно, и каково оно.
3. Жизнь разумения очищает, совершенствует и возбуждает волю.
4. Жизнь воли взаимодействует с разумением во всяком движении, и жизнь разумения взаимодействует с волею во всяком ощущении.
5. Подобно тому в звуках и речи.
6. Одинаково у добрых и у злых, с тою разницею, что у злых жизнь воли не очищается, не совершенствуется и не возбуждается жизнию разумения, но что она испорчена, развращена и загрубела.
7. Любовь, которая есть жизнию воли, составляет всю жизнь человека.

Но надобно прежде знать, что под жизнию воли разумеются любовь и чувство, а под жизнию разумения - мудрость, наука и ум. Надобно также знать, что сердце, со всеми своими сосудами во всем теле, соответствует воле, и их кровь соответствует любви и ее чувствам, составляющим жизнь воли; что легкое с трахеей, гортанью и надгортанным хрящем, наконец, с языком, соответствует разумению, и что дыхание, производимое впусканием воздуха через гортань и дыхательное горло в бронхи легкого, соответствует жизни разумения; надобно это знать, дабы истина была ясно и правильно усвоена посредством соответствий. Перехожу к параллелизму.

1. Жизнь воли сочетается с жизнию разумения. По сравнению (параллели) видно, что жизнь воли, которая есть любовь, наитствует в разумение, составляя его сокровенную жизнь; что разумение воспринимает ее внезапно, и воля, через наитие своей любви в разумение, производит сперва чувства, которые суть свойства воли, или любви, затем перцепции и, наконец, во взаимодействии [с разумением] - мысли с идеями.

Что это так, можно увидеть по сочетанию сердца с легким. Сердце правым ушком посылает всю свою кровь в легкое и окровавливает его сосуды, отчего легкое из белого, каким оно есть, представляется кровавым. Сердце посылает свою кровь внешнею крайнею тканью, называемою сердечной оболочкой, и эта ткань окружает сосуды до самой сокровенности легкого и дает ему способность дышать. Дыхание производится наитием воздуха в бронхи и их попеременными движениями.

2. Сочетание взаимно, и каково оно. По параллели можно видеть, что разумение отсылает жизнь любви, воспринятой от воли, но не путем, по которому получило ее, а по другому пути, стороною. Это взаимное сочетание может быть вполне схвачено по взаимному сочетанию сердца и легкого, ибо эти оба сочетания себе подобны.

Сердце своим правым ушком посылает кровь в легкое, как сказано было, и легкое, получив ее, отсылает ее в левое ушко сердца - таким образом, другим путем; и сердце с мощною силою разносит ее от своего левого желудочка во все стороны, через аорту в тело, а через сонные артерии в мозг. Посредством артерий с их разветвлениями сердце направляет активную жизнь во всем теле, ибо активная сила сердца заключается в артериях. Эта кровь артериальная течет затем со всех сторон в вены, через которые она отливает к левому желудочку сердца и оттуда опять идет, как и прежде, в легкое способом обоюдным. Эта циркуляция крови в человеке непрерывна, потому что кровь соответствует жизни любви, а дыхание - жизни разумения. По сказанному очевидно, что есть взаимное сочетание любви и мудрости, и что любовь - самая жизнь и единая жизнь человека.

3. Жизнь разумения очищает жизнь воли. Оное очевидно не только по соответствию с легким и сердцем, но по тому, что человек через родителей своих родится во зле и затем любит плотское и мирское более, чем небесное и духовное; следовательно, его жизнь, которая есть любовь, по природе дурна и нечиста. Каждый по рассудку может видеть, что эта жизнь не может быть очищена иначе как разумением, и что она очищена истинами духовными, нравственными и гражданственными, составляющими разумение. Даже посему человеку дарована возможность постигать и мысленно подтверждать вещи, противные любви его воли, и не только видеть, что они противны, но мочь удержаться от зла, если он взирает к Богу, и таким образом удалять порчу и нечистоты своей воли, что есть очищение.

Это может быть иллюстрировано очищением крови в легких. Что кровь, посылаемая сердцем, очищается, - известно анатомам, потому что кровь вливается из сердца в легкое в большем количестве, чем отливает из легкого в сердце, и потому что вливается необработанная и нечистая, а отливает исправленная и чистая; затем потому, что в легком есть пористая ткань, в которой кровь очищает свои нечистоты и отбрасывает их в пузырьки и разветвления бронхов; слизь в ноздрях и во рту по большей части оттуда происходит, так же как и пар в выдыхаемом воздухе; поэтому очевидно, что густая кровь из сердца очищается в легком.

Эти факты могут иллюстрировать сказанное, ибо кровь от сердца соответствует любви воли, которая есть жизнь человека, и дыхание легких - перцепции и мысль разумения, которыми производится очищение. Жизнь разумения совершенствует и возбуждает жизнь воли. Когда любовь воли, составляющая жизнь человека, очищается от зол через разумение, то человек из плотского и мирского становится духовным и небесным, и тогда истины Неба и Церкви становятся предметами его любви и питают его душу. Таким образом жизнь воли обновляется, и по ней образуется жизнь разумения; следовательно, та и другая усовершенствованы и возбуждены; это творится в разумении и разумением по воле, ибо воля есть сам человек; подтверждается оное соответствием с сердцем и легким.

Легкое, соответствующее разумению, не только очищает кровь от ее осадков, как было в предыдущем сказано, но и питает ее воздухом, ибо воздух полон носящихся веществ и запахов, однородных с материей крови. Есть также бесчисленные кровяные нервные сплетения в долях бронхиальных, которые насыщаются жидкостями, в кои они погружены, отсюда кровь приобретает мощность и блеск и становится артериальной, такой, какою вливается из легкого в пазушину сердца. Что воздух питает новыми элементами легочную кровь, очевидно по многим исследованиям. В самом деле, есть испарения, вредящие легким, и есть укрепляющие их; таким образом, одни из них пагубны, другие живительны; есть даже много существ, живущих долго без земной пищи, следовательно, одною воздушною пищей; есть некоторые роды животных, как медведи [в спячке], ехидны, хамелеоны и другие, продолжающие жить без другой пищи. По этим соображениям очевидно, что легочная кровь питается воздухом; следовательно, жизнь разумения совершенствует и возбуждает жизнь воли по соответствию.

4. Жизнь воли действует совместно с жизнию разумения в каждом движении, и, взаимно, жизнь разумения действует совместно с жизнию воли в каждом ощущении. Что воля и разумение действуют совместно в каждом проявлении телесном, так же, как сердце и легкое, было сказано выше, но что воля первенствует в производстве движений и разумение первенствует в отправлении ощущений, еще показано не было. Воля первенствует в движениях вследствие функции, выполняемой ею, ибо действуют и творят по желанию; разумение первенствует в ощущениях по отправляемой им должности в том, что оно перцептирует и вследствие того ощущает; но не может существовать ни движения, ни ощущения без взаимодействия того и другого.

Это же видно по взаимодействию сердца и легкого. Сердце первенствует и легкое содействует ему, что очевидно по мускулам: в том, что артерии действуют, а малые оболочки воздействуют через связки, артерии сокращаются посредством волокон, приводимых в действие мозгом, и растягиваются посредством малой плевы через проникающие связки. Артерии зависят от сердца, а связки, исходя по продолженности от диафрагмы и брюшины или из других мест, входят в попеременное движение легких. Из этого очевидно, что в движениях кровь сердца первенствует и дыхание легкого ему содействует. Когда дыхание в легочных мускулах содействует через означенные связки, которые участвуют в его движении, то эти связки даже составляют общую оболочку мускулов и также оболочки двигательных волокон и проникают оттуда к малейшим [частям]. Вследствие того есть реакции общие и особенные, и особенные могут быть размножены разнообразными способами под общим, по закону вещей во всем.

То же самое с волею и разумением. Что легкое первенствует в ощущениях и сердце содействует ему, очевидно по исследованию органов ощущений, подтверждающих оное. Но так как затруднительно разобраться в их тканях, и описать их разнообразия здесь невозможно, то достаточно сказать, что все органы ощущений соответствуют аналогичным вещам в разумении: так, орган зрения соответствует уму, орган слуха - послушанию, орган обоняния - перцепции, язык - мудрости, осязание - перцепции в общем.

5. Подобно тому в звуках и речи. Было сказано в предыдущем, что производство любви по воле в разумении суть сначала чувства, затем прозрения (перцепции) и, наконец, мысли. Известно, что все звуки существуют от легкого, и что есть разнообразные звуки: одни, извлекающие немного от разумения, другие - более, иные - много. Звуки, извлекающие мало от разумения, суть звуки пения и музыки, извлекающие много - суть внешние звуки речи; сама речь делает эти вариации очевидными через артикуляции звука, которые суть слова.

Что есть соответствие звуков и речи с жизнию воли, которая есть любовь, и с жизнию разумения, которая есть мудрость, может быть также угадано по звуку, который таков, как чувство любви, и по речи, которая такова, как мудрость разумения. Это ясно прозревается Ангелами и смутно людьми. Есть соответствие самого звука с общим чувством любви в разумении и соответствие вариаций звука, каковы пение и музыка, с вариациями чувства по любви воли в разумении. Вариации звука, извлекающие очень мало от разумения, соответствуют перцепциям; вариации звука, извлекающие более, соответствуют вариациям перцепций; вариации звука, извлекающие много от разумения, соответствуют мысли и вариациям мысли, представления же мысли имеют соответствия со словами; это сказано вообще.

Есть два легкие, называемые долями, источники их дыхания называются бронхами, канал, которым заканчиваются они, - трахеей, или дыхательной артерией, верх этого канала - гортань, отверстие для звука - надгортанный хрящ, отсюда продолжение в ноздри и в язык, и выход через отверстие губ. Все это в сложности суть принадлежностями легкого с его дыханием и звуками, и, вместе взятые, они соответствуют разумению по воле: то, что относится в них к звуку, соответствует разумению, а то, что относится к движению, соответствует воле.

6. Это происходит у добрых и у злых, с тою разницею, что у злых жизнь воли не очищена, не усовершенствована и не возбуждена жизнию разумения, но она испорчена, извращена и огрубела. У каждого человека есть воля и разумение, и также есть взаимное сочетание воли и разумения, следовательно, у злых, как и добрых. Но любовь воли различна у каждого, так же как мудрость разумения, в такой степени, что у добрых и у злых оно противоположно: у добрых есть любовь добра и затем разумение истины, но у злых есть любовь ко злу и затем разумение лжи. И потому что у добрых любовь воли не только очищена разумением, но еще усовершенствована и возвеличена, как было доказано выше, явствует, что у злых любовь воли испорчена, извращена и огрубела разумением Во внешнем кажется, что есть между ними сходство, потому что внешние [начала] симулируют и лгут, но во внутренних - несходство.

Предмет этого, таков как он в себе, может быть освещен соответствием сердца и легкого. У каждого человека есть сердце и легкое, а также соответствие взаимное между сердцем и легким, и у каждого кровь сердечная очищается в легком и напитывается воздухом посредством носящихся элементов и запахов, но совершенно различным образом у добрых и у злых. Каковы у добрых и у злых очищение и питание крови в легких, можно заключить по поучению очевидностью. В духовном Мире добрый Дух с наслаждением вдыхает ноздрями испарения душистые и тонкие, и чувствует отвращение к испарениям гнилостным и зловонным. Наоборот, злой Дух с наслаждением втягивает ноздрями испарения гнилостные и зловонные и отвращается от благовонных и нежных. Посему в адах есть запахи смрадные, затхлые, каловые и трупные, и подобные им другие, и это потому, что каждый запах соответствует перцепции, идущей у каждого от чувства любви. В Небесах - обратное.

По этим соображениям очевидно, что у людей в Мире кровь посредством воздуха питается веществами однородными и очищается разнородными с нею. В сокровенности кровь человеческая духовна, но в крайних [началах] она плотская. Посему те, кто духовны, питают ее тем, что в природе соответствует духовности, чисто же природные питают ее тем, что в природе соответствует плотскому. Отсюда у людей различие крови столь же велико, как и различие любви, ибо кровь соответствует любви, что очевидно по вышесказанному.

7. Любовь, которая есть жизнию воли, составляет всю жизнь человека. Полагают, что мысль составляет жизнь человека, но это - любовь. Так полагают, потому что мысль, а не любовь, видна человеку. Если удалишь ты любовь или какой-либо ручей любви, именуемый чувством, то перестанешь мыслить, похолодеешь и замрешь. Не то, если ты лишен мысли, что происходит при потере памяти, во сне, в обмороке, в удушье и с младенцем в утробе - во всех состояниях, в которых человек хотя не мыслит, но живет, пока сердце бьется, ибо сердце соответствует любви. То же самое с волею и разумением, ибо любовь есть принадлежность воли и мысль - принадлежность разумения.

Что любовь составляет всю жизнь человека, было пояснено соответствием сердца и легкого, и им было сказано, что как сердце в утробе образует легкое для дыхания и через дыхание для речи, так же любовь образует разумение, дабы оно мыслило и по мысли говорило. Было показано, что любовь по себе производит чувства, к которым относятся намерения, и чувство же образует перцепции мысли, к которым относятся представления, и через мысли - память. Все это вместе взятое, и чему соответствуют в подобной серии все действия легкого, есть принадлежность любви и разумения.

Как любовь образовала разумение для действия мысли и речи, так же она образовала все другие функции жизни для их действий: одни для действия питания, другие для действия хилофикации и кровепроизводства, иные для действия деторождения, для ощущения, для деятельности, для передвижения, - функции, в которых жизнь направляет единая образовательница - любовь. Формация производилась сердцем и его кровью, потому что кровь соответствует любви и сердце ее приемнику, черева же, органы и члены всего тела суть вещи, в которых функции действий были образованы любовью посредством сердца. Человек, способный к глубокому исследованию, может видеть, что в черевах, в органах и членах есть прогрессия действий от первого к последнему, подобные таким прогрессиям в легких. По этим и по предыдущим соображениям очевидно, что любовь в мире составляет всю жизнь человека и от нее исходит жизнь разумения, что, таким образом, человек есть своя любовь и свое разумение по любви и согласное с любовью.