2. Предисловие к учению

8. Что конец Церкви наступает тогда, когда нет больше веры, потому что нет больше благолюбия, показано в творении О Страшном Суде и разрушенном Вавилоне. Так как в настоящее время Церкви в христианском мире отличаются одна от другой лишь тем, что принадлежит вере (тогда как веры нет там, где нет благолюбия), то я намерен предпослать самому учению нечто об учении о благолюбии у древних. Под "Церквами в христианском мире" разумеются Реформаторская или Евангелическая Церкви, а не церковь Папистов, потому что у последних нет Христианской Церкви; ибо Церковь находится там, где почитают Господа и читают Слово; у Папистов же этого нет. Они вместо Господа почитают себя, запрещают народу читать Слово, и повеления Папы ставят наравне со Словом и даже выше.

9. Учение о благолюбии, которое есть учение о жизни, было существенным учением в Древних Церквах (о них говорится в Небесных Тайнах). Это учение связывало все церкви таким образом, что из многих образовывалась одна, ибо принадлежащими к Церкви признавались все те, которые жили в добре благолюбия, и называли их братьями, как бы они при этом не различались в истинах, называемых ныне истинами веры. У них один наставлял другого, и наставление считалось одним из дел благолюбия. Также они не раздражались, если один не принимал мнения другого, ибо знали, что каждый приемлет истину постольку, поскольку он находится в добре.

Так как Древние Церкви были таковы, то и люди, образовавшие их, были внутренними, а так как они были внутренними, то были и мудрыми; ибо находящиеся в добре любви и благолюбия в отношении к внутреннему человеку находятся на небе, и по внутреннему же человеку - в ангельском обществе, находящемся в подобном же добре. Отсюда происходил подъем их духа к внутреннему и, следовательно, происходила их мудрость, ибо мудрость ниоткуда более происходить не может, как с неба, то есть чрез небо от Господа; мудрость же находится на небе, потому что там все находятся в добре. Мудрость заключается в зрении истины из света истины, а свет истины есть свет, находящийся на небе.

Однако с течением времени древняя мудрость стала убывать, ибо поскольку род человеческий удалялся от добра любви к Господу и любви к ближнему, которая называется благолюбием, постольку он удалялся от мудрости, ибо постольку удалялся от неба. Отсюда произошло то, что человек из внутреннего сделался внешним, притом постепенно. Когда же человек сделался внешним, то сделался и мирским, и плотским. Когда же человек таков, то он мало заботится о предметах, принадлежащих небу, потому что он всецело овладеваем усладами земных похотей и вместе с ними злом, которое эти похоти делают ему приятным. Тогда все, что он слышит о жизни после смерти, о небе и аде, словом, все, что он слышит о духовном, находится как бы вне его, а не в нем, чему, однако, следовало бы быть. Отсюда произошло также то, что учение о благолюбии, которое было столь ценимо древними, ныне совершенно утрачено, ибо кто ныне знает, что такое благолюбие в подлинном смысле, и что такое ближний в подлинном смысле, тогда как это учение не только научает сему, но еще бесчисленному множеству других предметов, из которых ныне неизвестна и тысячная доля. Все священное Писание есть не что иное, как учение любви и благолюбия, чему также учит и Господь, говоря:

Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем своим, и всею душою твоею, и всем разумением своим. Сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобна ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки Мф. 22, 7-40.

"Закон и пророки" суть Слово как в общем, так и в частностях.

10. На следующих страницах к каждому пункту учения будут добавлены выдержки из сочинения Небесные тайны, поскольку те же предметы рассмотрены там гораздо полнее.