Начало Контуры строительной отрасли (2)

Автор: Михаил Глебов, сентябрь 1999

Научные организации

Разветвленная система проектных институтов страны также не имела единого руководящего центра, подчиняясь региональным и отраслевым хозяевам. Все проектные организации принципиально делились на (1) научные институты, (2) проектные институты и (3) конструкторские бюро.

Научные институты большей частью двигали передовую советскую науку к новым вершинам. Они исследовали свойства какого-либо строительного материала, выпускали рекомендации проектировщикам и оказывали им прямую помощь в затруднительных случаях.

Особенно выделялись три организации, напрямую подчинявшиеся Госстрою: Центральный научно-исследовательский институт стальных конструкций имени Кучеренко (ЦНИИСК), Научно-исследовательский институт железобетона (НИИЖБ) и Научно-исследовательский институт оснований и фундаметов имени Герсеванова (НИИОСФ). Оснащенные всевозможными лабораториями и испытательными стендами, они в совокупности занимали огромный квартал на Рязанском проспекте.

Сюда по распределению (и чаще всего по блату) приходили отличники из строительных вузов и корпели над унылыми диссертациями, шаг за шагом пробивая себе дорогу к кормушке - к научной степени, за которую полагалась немалая по тому времени денежная надбавка. Как и во всяком гадючнике, здесь шло активное отсеивание толковых специалистов с последующим заполнением освободившихся мест прохиндеями и карьеристами. Они благоразумно остерегались браться за чересчур сложные и ответственные практические задачи, паря в облаках чистых теорий, из которых сами собою рождались диссертации. С каждым годом методические материалы, выпускаемые этими институтами, становились все бесполезнее, а когда я однажды явился в НИИОСФ по серьезному вопросу, ученые доктора долго пудрили мне мозги и наконец сознались, что помочь не могут, но деньги за консультацию взяли.

Госгражданстрой поступил практичнее, основав несколько ЦНИИЭПов (Центральных научно-исследовательских институтов экспериментального проектирования), каждый из которых специализировался на каком-нибудь одном типе зданий (театры, стадионы, больницы и т.п.), не только изобретая всякие усовершенствования, но проектируя эти здания на самом деле.

Здесь со всей наглядностью выявилось, что советская строительная наука не стыкуется с проектированием до такой степени, что они живут как будто на разных планетах. Заказчики лезли в ЦНИИЭПы со своими будничными проблемами, кощунственно нарушая благоговейную атмосферу храма мудрости. Научные сотрудники, сосредоточенные на одних своих диссертациях, то и дело принуждены были отвлекаться на собеседование с очередным невоспитанным прорабом и наконец, дойдя до отчаяния, рассеялись кто куда, так что ЦНИИЭПы из научных институтов со временем превратились в обыкновенные проектные.

Уцелевшие мудрецы были сгруппированы в особые научные сектора, размещавшиеся иногда на другом конце города, потому что к ним все равно никто не обращался. Там они наконец воссоздали свою затхлую псевдонаучную атмосферу, писали ученые труды, коих никто не читал, получали надбавки к зарплате, спорили между собою, кто из них гениальнее, и вообще почивали на лаврах. К исходу Перестройки каждый крупный проектный институт имел большее или меньшее количество этих дармоедов, олицетворявших могущество передовой советской науки.

Проектные организации

Большинство чисто проектных институтов принадлежало тем или иным отраслевым министерствам и состояло из двух равнозначных половин - технологической и строительной.

После того, как ученые открывали какой-нибудь новый химический, металлургический и т.п. процесс, а машиностроители разрабатывали для него соответствующее оборудование, вставал вопрос о промышленном внедрении. Надо было строить реальный завод, который станет выпускать продукцию в соответствии с этим новооткрытым способом.

К проектированию обыкновенно привлекался собственный отраслевой институт. Тамошние технологи разбирались по существу дела и начинали расставлять необходимое оборудование на чертежах, чтобы получился завод. Отсюда постепенно выявлялись потребности в том или ином количестве цехов, складов, подъездных путей и т.п. Тогда на помощь звали строителей. Технологи показывали им цепочки расставленного по местам оборудования, определявшие контуры будущих цехов, и требовали запроектировать сами эти цеха. Впрочем, существовал ряд чисто строительных институтов, где никаких технологов не было; примером могут служить Моспроекты, монопольно завладевшие гражданским проектированием в столице.

Заказчики строительства, коими были директора предприятий и местные власти, обращались в проектные институты лишь по серьезным вопросам, когда им требовался новый большой цех, театр, гостиница или жилой корпус. Между тем жизнь непрестанно ставила перед ними гораздо более скромные задачи: починить старую кровлю, переложить заводские коммуникации, надстроить один этаж, смастерить лестницу, электробудку, складской навес или бетонный забор вокруг территории с электрическими лампочками на каждом столбе.

С такими мелочами никто в проектные институты, конечно, не ходил; но поскольку без официальных чертежей заниматься строительством категорически запрещалось, многие предприятия организовывали у себя конструкторские бюро (КБ), в которых сидело несколько дипломированных специалистов широкого профиля и занималось указанной мелочевкой. Они же обыкновенно доводили до ума чертежи крупных объектов, поступавшие из далекой столицы. Профессионализм этих людей, как правило, был выше, чем у их институтских коллег, потому что они всегда находились в самой гуще, знали строительные реалии не понаслышке и часто сами, напялив керзовые сапоги и визгливо матерясь, руководили какой-нибудь опасной аварийной работой. У них не было ни библиотек, ни книг, ни даже хорошей бумаги для чертежей, а работу всякий раз категорически требовалось завершить к завтрашнему утру.

В аналогичном положении находились Группы рабочего проектирования (ГРП), создававшиеся на строительстве крупных объектов. Сюда в командировку на месяц-другой приезжали инженеры головного института, чтобы исправлять на месте собственные ошибки и оперативно решать тысячи внезапных проблем, которые непрестанно рождает всякая стройка.

Главной бедой советского строительства в целом, по моему мнению, была вопиющая разобщенность трех его одинаково важных и необходимых звеньев - науки, проектирования и монтажа. Инженеры из далекой столицы, брезгливо побродив по стройплощадке, возвращались в свои уютные теплые комнаты и там малевали совершенно абстрактные чертежи, которые при поступлении на стройку всегда приходилось серьезно корректировать и доводить до ума.

Прорабы, со своей стороны, считали проектировщиков интеллигентными дурачками, презирали за наивность и незнание жизни и старались обманывать на каждом шагу, подменяя толстую арматуру тонкой, используя более слабый раствор, некачественную гидроизоляцию и т.п., и все это уворовывая и перепродавая частникам в те же садоводческие хозяйства. Потом построенные ими здания трескались, текли или, как в случае Армянского землетрясения 1989 года, мгновенно обращались в кучи развалин, хороня под обломками тысячи жизней.

Инженеры догадывались о таком прорабском подходе и всеми способами норовили увеличить запас прочности конструкций, чтобы они держались даже с учетом тотального воровства. Что же касается науки, она вовсе устранилась от реальной жизни, посвятив себя абстрактному поиску истины, за которым маячил элементарный шкурный интерес "ученых мужей".

Каждый занимался своим кусочком общей работы и совершенно не был заинтересован в итоговом результате, а атмосфера тотального попустительства и безответственности, пришедшая на смену сталинскому террору, лишь ускоряла разложение строительной отрасли в целом.

Подготовка к строительству объекта

Строительство всякого объекта (крупнее дачной уборной) на территории советской страны обязательно складывалось из трех этапов: подготовительных мероприятий, проектирования и строительства как такового.

Подготовительные мероприятия обременяли главным образом заказчика стройки. Надо было доказать в своем министерстве или главке жизненную необходимость нового объекта для производственных нужд или блага трудящихся.

Министерство не торопясь рассматривало заявку и наконец давало согласие, т.е. включало данный объект в титульный список, состоявший из названий всех объектов, возводимых этим министерством в текущем году, и выделяло под него необходимые деньги. На этом этапе определялись самые общие параметры: назначение нового здания, его расположение, площадь, этажность, ориентировочная сметная стоимость и т.п.

Затем заказчик искал подходящий проектный институт, который ему, впрочем, нередко навязывало министерство. Каждый институт имел свой производственный план, выраженный в рублях и определявшийся количественным и должностным составом его работников. Чтобы выполнить его и избежать неприятностей, директор должен был сформировать портфель заказов на указанную планом сумму. Чем обширнее замышлялось строительство, тем выше была его сметная стоимость, тем больший фиксированный процент отчислялся проектировщикам - и тем относительно более легкой эта работа для них оказывалась (этот парадокс будет разобран впоследствии).

Сверх того, проектирование крупных объектов растягивалось на несколько лет, что существенно облегчало директору поиск заказов в будущем. А пока тянулась эта работа, у заказчика нередко возникали новые строительные задачи, и он естественным образом обращался с ними по прежнему адресу. Мелкие же объекты, напротив, приносили проектировщикам мало денег и много возни. Поэтому директора институтов изощряли свои дипломатические способности в поисках крупных и постоянных клиентов. Тогда коллектив работал с прохладцей, купался в премиях, а директор почивал на лаврах в своем кабинете и всюду был на хорошем счету.

Заключив с заказчиком договор, директор проектного института поручал новый объект одному из своих ГИПов (главных инженеров проекта), который становился его полномочным представителем в отношениях с заказчиком и вел с ним все дела.

С этого момента можно было приступать к выработке ПЗ (проектного задания). ГИП срочно ехал к заказчику в гости и впоследствии проводил там не меньше половины своего рабочего времени. Следом тянулись главные конструктора, главные архитекторы, главные технологи и прочее начальство отдельского уровня. Все они осматривались на месте, выслушивали пожелания заказчика, спорили между собой, и в результате рождалась кипа мелких, но вполне конкретных эскизов здания, на основании которых можно было приступать к настоящему, подробному проектированию. В самых ответственных случаях эти эскизы оформлялись в виде особого, предварительного комплекта чертежей стадии ТП (технический проект).

Вооруженный эскизами ПЗ (или ТП), заказчик начинал бесчисленные согласования с местными органами власти. Исполком рассматривал размещение нового дома на карте города. Специализированные конторы по водоснабжению, канализации, электросетям, подводке газа и т.д. оговаривали, где и как следует подключаться к их хозяйству. Нередко новый объект оказывался в зоне особых интересов Минобороны, КГБ, Минавиации и прочих подобных, если только поблизости существовал военный городок, тюрьма, аэродром, какая-нибудь шахта или проходил стратегический кабель; тогда жизнь заказчика существенно осложнялась.

Много хлопот доставляла расчистка будущей стройплощадки от всего, что ее загромождало. Если здесь стояли жилые хибары, обитателей требовалось загодя переселить на новое место. Почти всегда через площадку тянулись различные действующие коммуникации, которые следовало переложить в обход, а это, в свою очередь, нарушало нормальную работу объектов, к которым эти коммуникации шли. В результате образовывался такой клубок трудностей, что представители заказчика месяцами обивали пороги множества инстанций и в каждой сталкивалась с чисто советской волокитой и нежеланием ничего решать. Тогда директор устремлялся в партийные органы, ехал в Москву, приглашал нужных людей на выходные в местное охотничье хозяйство, парился с ними в сауне, поил водкой и шаг за шагом выбивал требуемые подписи.

Между тем проектный институт договаривался с геологами, которые приезжали на площадку с передвижными буровыми установками и сверлили как можно чаще, а потом сочиняли толстый и очень умный отчет с таблицами и продольными разрезами, на которых изображалось, где какой залегает грунт.

Сотрудники заказчика отыскивали, где доставать стройматериалы и каких именно марок они там выпускаются. Ибо существовало множество разновидностей каждого материала, но завод производил лишь несколько самых ходовых марок, составлявших его номенклатуру. Особенной капризностью славились изготовители сборного железобетона. На этих заводах имелись опалубки (в которые заливают бетон) только определенных типов, и на этом основании они отказывались делать те конструкции, опалубок для которых у них на данный момент не было. Если проект предусматривал наличие серьезных металлоконструкций, возникали дискуссии с изготавливавшими их цехами.

Когда все подготовительные хлопоты оставались наконец позади, заказчик с надеждой обращал свои взоры на специалистов избранного им института, которые, засучив рукава, приступали к своей работе. Для нас также пришла пора заглянуть в один из таких институтов и познакомиться поближе с его обитателями.