Стихи осени 1978 года

Автор: Михаил Глебов, 1978 (комментарии 2003)

Мое состояние с мая по август без всякой натяжки можно было назвать экстремальным (экзамены!), поэтому и стихи тогда рождались какими-то лихорадочными вспышками; но в сентябре началась рутинная учеба в Мытищинском филиале МИСИ, жизнь вошла в спокойную колею, а вместе с ней и поэзия стала пробуждаться широкими всплесками приблизительно раз в месяц, как это водилось и прежде. Поэтому сентябрь прошел без стихов, а в его конце начался всплеск, суммарно занявший около десяти дней. Здесь выявилась важная внутренняя перемена: наигранный цинизм, одолевавший меня с начала года, весь куда-то пропал и более никогда не возвращался, а взамен пошли спокойные стихи о природе (которая в Мытищах всегда была перед глазами) и философские размышления.

78-65 / Ночные заметки

Стало тихо в темноте -
Тихо относительно.
Свищет чайник на плите
Полувопросительно.

Гнусно пахнет помидор
Под газетой тонкою.
Дед вылазит в коридор
С грязною клеенкою.

Светит лампочка-плафон
Светом цвета мглистого,
Да трезвонит телефон
За дверьми неистово.

От него в ушах свербит -
Пытка и лишения;
Нос как ватою забит
Бедам в довершение.

Окна светятся в ночи,
Еле различаются;
По стене ползут лучи,
Фонари качаются.

За окном - ветвей скелет
Маловыразительный;
Едет чей-то драндулет,
С виду омерзительный.

Над рекой встает луна,
В небо возвращается.
Полка слева от окна
Ею освещается.

28 сентября 1978

На первом курсе учеба шла в Мытищах, куда приходилось по два часа добираться электричкой с Ярославского вокзала. Положительной стороной этих поездок оказалось знакомство с природой не только в летнем ее обличии, но и в осеннем, и в зимнем. Ибо прежде я никогда не выезжал в холодное время за черту города, а теперь каждое утро спешил от станции по тропке через заболоченные пруды - то покрытые палыми листьями, то льдом, то густой осокой, из которой квакали тысячи влюбленных лягушек. Как следствие, этой осенью у меня родился цикл об осенней природе, состоящий из трех стихов.

78-66 / Осень солнечная

Дыханием простора
Затихший край объят.
Слетает на озера
Осенний листопад.

Слетает золотое,
И кажется вдали,
Что золото литое
Касается земли.

Летят по свежей воле,
Бессильные уже,
Туда, где ветер в поле
Гуляет по меже,

Ложатся вдоль обочин,
Вмерзают в кромку льда,
И запах листьев прочен
В сухие холода.

Под старой темной елью
Брусничные места.
Несет грибною прелью
От жухлого листа.

Невзрачные рябинки
Приткнулись у воды…
Усыпаны тропинки,
Опушки и сады.

Желтеют копны хлеба
У сонного сельца,
А солнце светит с неба,
И солнцу нет конца.

29 сентября 1978

78-67 / Осень дождливая

Запотело стекло,
Но в квартире тепло
И с кровати вставать неохота.
На дворе как назло
Все пути развезло,
Превратив их в сплошное болото.

Над спешащей толпой
Каплет дождик слепой,
Заливает оконные стекла,
И ползут облака,
И такая тоска,
Будто небо до нитки промокло.

В гуще мокрых ветвей
Листья стали мертвей,
Облетают с порывами ветра
И шуршат на пути,
И мешают идти,
По газонам гниют незаметно.

Запотело стекло,
Но на кухне тепло;
Бьют часы своим голосом низким.
И большая луна
По ночам не видна
Золотистым таинственным диском.

В непроглядной дали
Не летят журавли,
Бьются капли уныло и тупо,
И всю ночь до зари
Вдоль дорог фонари
Отражаются в лужицах скупо.

29 сентября 1978

78-68 / Прощание с осенью

Много писали про осень поэты,
Много напишут потомки о ней.
Грустно звучат золотые сонеты
В свисте полозьев летящих саней.

Скоро покроются снегом Мытищи,
Крепко промерзнет, подсохнет земля,
Станет красивей, просторней и чище, -
Станут безжизненней лес и поля.

Белый покров неуютен и скучен,
Голые ветви черней от него.
Снежные хлопья, свинцовые тучи,
Холод и ветер, в лесу - никого.

Смутные дали мышиного цвета,
Еле заметный туман голубой.
Синие сумерки прячутся где-то
Возле завода с неясной трубой.

В темени красным мигает мигалка,
Поезд по рельсам стучит вдалеке,
Книзу ползет полосатая палка
С маленькой лампочкой в длинной руке.

Нет ни луны, ни звезды, ни окошка;
Ветер крепчает, и тьма глубока.
Ночи ненастной недобрая кошка
Прячется где-то в кустах ивняка.

Утром за тучами дымно светает,
Небо светлеет в седой синеве.
Дня не хватает, тепла не хватает;
Скука, друзья, по весенней траве!

4 октября 1978

Смутные дали мышиного цвета… - здесь описывается возвращение из института в темноте к платформе "Динамо" Пироговской одноколейки.

78-69 / Слово о старой дороге

В прохладном сумраке аллей
Ни звука, ни щелчка.
Слетают листья с тополей
От легкого толчка.

А солнце светит из-за крыш,
Сверкает, как алмаз,
И я, совсем еще малыш,
Шагаю в первый класс.

Казармы кажутся длинны,
Им словно нет конца.
Желтеют вязы вдоль стены -
Худые деревца.

Вздыхает яблоневый сад,
Листвою шелестя:
Я был свободен день назад -
И десять лет спустя…

Деньки унылы и слепы -
Ноябрь по существу.
Сгоняет ветер вдоль тропы
Опавшую листву.

Учебным будням нет числа,
И кажется порой,
Что осень счастье унесла
С июльскою жарой…

Стоит ядреная зима,
С реки туман плывет.
В снегу застывшие дома,
Мороз и гололед.

Синеет инеем лесок,
И ветрено с утра.
По тропке дворники песок
Бросают из ведра.

Один иду я в первый раз,
Хотя дрожу душой:
На половине третий класс,
И я уже большой.

Опять сегодня, как назло,
Сложение дробей.
Еще бы русский пронесло:
Не знаю, хоть убей…

Стоит дождливая весна,
Сереют облака.
Подрос, и куртка мне тесна,
А новой нет пока.

Погода майская свежа,
Да мне-то наплевать:
Иду, от сырости дрожа,
Экзамены сдавать.

Слова английский цеди
Да корчи молодца.
Уж восьмилетка позади,
А школе нет конца…

Прошли дожди, идут снега,
Свинцов глухой зенит,
Но вот опять черны луга,
Опять апрель звенит.

Курится влагою земля,
Как песня, рвется ввысь.
И стали выше тополя,
И вязы поднялись…

Среди недвижной летней тьмы
Молчит заречный бор.
Садится солнце за холмы
У Воробьевых гор.

Зажглись по окнам огоньки,
Журчит в трубу ручей,
Цветут каштаны вдоль реки
Каскадами свечей.

И в этом памятном году
Звенящею весной
Во тьме под вязами иду
На вечер выпускной…

Когда светало в высоте
И дул сырой норд-ост,
Я в предрассветной темноте
Взошел на Крымский мост.

Клубились тучи на лету,
Плелись в холодный ком;
Пилон взметнулся в высоту
Тяжелым кулаком;

Фонарь, мерцая, как звезда,
Качался на углу.
Прервалась детства борозда
И отошла во мглу…

Весь город в пасмурной сети,
С дорог листву метут,
И я по старому пути
Шагаю в институт.

Мой путь в листве пожухшей весь,
Лежит она, как плед.
И мне не верится, что здесь
Хожу двенадцать лет.

7 октября 1978

78-70 / Дзержинские химзаводы

Стихотворение навеяно августовской поездкой с отцом в Дзержинск и выделяется своей экологической направленностью, которая для меня была совершенно не характерна.

Солнце светит, климат сносен,
Дует легкий ветерок,
Но черны верхушки сосен
Вдоль опушек и дорог.

Словно чья-то злая сила,
Как разбойник-соловей,
Зелень начисто скосила
С изувеченных ветвей.

Где текли седые воды,
Где медведь леса берег,
Нынче встали химзаводы
Миль в пятнадцать поперек.

Грязь на листьях толще шубы,
В серой дымке корпуса,
А вокруг градирни, трубы
Дым пускают в небеса,

И в дыму густого хлора,
Этилена и угля
Вянут травы, чахнет флора
И отравлена земля.

Только утро тусклой спичкой
Озарит бурьян окрест -
Едут люди электричкой
До своих рабочих мест.

Белым цветом клубы дыма -
Как оптический обман.
Миг - вагон неумолимо
Погружается в туман.

Встали вышки-нержавейки,
И дымит "Капролактам",
Вбок идут одноколейки
К башням, складам и буртам.

Москвичу, наверно, ново
Утром брезговать росой:
На путях у Игумново -
Яд в цистернах с полосой.

Что же делать, разбери ты,
Если уголь заменил
Безусловно ядовитый
Разный полихлорвинил!

Яд дзержинцам - не забота:
Задымленность велика.
Человеку здесь работа,
Может, лет до сорока…

А поодаль краны строем
Расползлись по пустырю.
Дальше строим, больше строим…
Что, неправду говорю?

8 октября 1978

78-71 ( 1 )

Человек идет куда-то,
Годы меряет ходьбой.
У него любая дата
Тесно связана с судьбой.

Дни струятся без предела -
Их движенья не понять.
Что ни день - другое дело
Надо срочно выполнять.

Нет минуты распрямиться.
Словно дав себе зарок,
Человек вперед стремится
По извилинам дорог.

Часть дорог уходит в гору,
Их с избытком достает,
Но лишь тем дорога впору,
Кто ходить не устает.

Кто бессилен для движенья,
Тот по правилам игры
И закону притяженья
Быстро катится с горы.

( 2 )

Прежних лет в помине нету -
Все ушли до одного.
Смотришь - лето канет в Лету,
Словно не было его.

Солнце скрылось вместе с летом,
На траве - снегов печать.
Злость не выразить куплетом,
Так не лучше ль помолчать?

Только, право, грустно все же, -
Черт с ним, с вихрем непогод, -
Что мой день заветный прожит
В прошлый год и в этот год;

Что счастливые минуты
Спрячет время под замок;
Что не сделал почему-то
То, что явно сделать мог.

Не сказал кому-то слова -
И обрушилась плита…
Что осталась от былого
Большей частью пустота.

Символ вечных многоточий
И не вспыхнувших костров,
Пустота чернее ночи
И страшнее катастроф.

Без событий и без дела,
Без печалей и побед
Время попусту летело
Много, слишком много лет.

Символ скорого забвенья:
Воздух белой сетью сжат;
Как убитые мгновенья,
Хлопья снежные кружат.

Охватив луга и дали,
Нет им счета и числа.
Что без боя мы отдали -
Память в бездну унесла.

Октябрь 1978

78-72

Следующее четверостишие спонтанно родилось в электричке и показалось мне очень удачным. Но мимолетное вдохновение больше не возвращалось, и сколько ни пытался я сочинять дальше, у меня не вышло ничего путного. Так, между прочим, бывает довольно часто: поэтическая искра вспыхивает, гаснет, и если затем высосать из пальца продолжение, оно окажется фальшивым и приклеенным, словно борода у Деда Мороза.

Стынет серая вода
На рассвете алом.
Осень гонит холода
По пустынным шпалам.

Октябрь 1978

78-73

Следующее стихотворение посвящено занятиям на первом курсе в Мытищах, где упоминается и учебный корпус, и разные предметы.

В день осенний, свежий, новый,
Только тучи рассветут,
Приезжаем в лес сосновый,
То бишь прямо в институт.

По фасаду окон двести,
И стоит на видном месте,
Словно символ честности
В загрязненной местности.

Институт довольно близко -
Да идти уж больно склизко
Мокрою долиною,
Лужами да глиною.

По старинному поверью
Сняли шапки перед дверью,
Потянулись плетью
В восемьдесят третью.

Нам теперь не до Мольера -
Все верньер да кремальера.
Съемка нивелирная -
Точность ювелирная:

От зарубки до зарубки
Пузыри гуляют в трубке,
Плохо освещаются
И не совмещаются.

По тетрадям учим шибко:
Там ошибка, тут ошибка
Коллимационная,
Провокационная.

Не дают студентам спуску,
Интеграл дают в нагрузку
В области вещественной,
Но весьма существенной.

Дельта икс к нулю стремится -
Можно только изумиться.
Я вообще не жалую
Бесконечно малую.

Изучаем без прибора
Постулаты, скажем, Бора,
И из уважения -
Силы притяжения.

В подражание заводу
Разлагаем в банке воду,
Тратим электричества
Чертово количество.

И, впитавши по привычке
Перечисленный помой,
В пироговской электричке
Едем целый час домой.
Ох ты, Боже, Боже мой!

2 ноября 1978

78-74

Осенью 1976 года у меня было довольно удачное стихотворение, передающее кружение вьюги (76-19). Теперь я сделал вторую попытку:

Снежное небо под вечер серей.
Кружатся хлопья в огнях фонарей.
Кружится, холодом зимним дыша,
Белая чья-то душа.

Снег, покидая привычный мирок,
Тихо летит вдоль шумящих дорог,
Падает мягкой резной пеленой,
Падает снег надо мной.

Синяя сказка московской зимы -
Синие тучи, мосты и дымы;
Клены и липы по улицам в ряд
В синий оделись наряд.

Снег наметает к порогам дверей,
Кружатся хлопья в огнях фонарей.
Зимняя белая снежная мгла
Тихо на город легла.

Падает свет на холодный карниз:
Светит луна из-за облака вниз.
Ярко искрятся бугры-кренделя,
Снежная наша земля.

2 ноября 1978

78-75

За холмы уходит лето,
На восходе сумрак мглист,
И летит с деревьев где-то
Желтый лист и красный лист.

Запотели окна с ночи,
Свищет чайник невпопад,
И с утра в саду хлопочет,
Облетает листопад.

Небо словно в клочьях дыма,
Лес от сырости продрог.
Ветер гонит листья мимо
По извилинам дорог.

Листья катятся куда-то,
Застывают в кромке льда,
Словно лето без возврата
Исчезает навсегда.

Ноябрь 1978

78-76

Вот аллегория наступления "новой жизни":

Тихо светает
В синем окне.
Тихо линяет
Ромб на стене.

Синего света
Видно едва.
Птица рассвета
Еле жива.

Небо роняет
Тьму у дверей.
Меркнет, линяет
Свет фонарей.

Сумрак редеет,
Тянется прочь,
Словно скудеет
Черная ночь.

Ночь еще злится
Тянет исход.
Долго продлится
Трудный восход.

Бьется он, плача,
Страхом одним.
Все же удача
Будет за ним.

Не оборвется
Вечная нить:
День создается
Ночь хоронить.

11 ноября 1978

78-77

Читая следующее насмешливо-философское стихотворение, следует помнить, что в то время я еще был законченным атеистом, и хотя никогда не богохульствовал, но и не проявлял к религиозным предметам должного уважения.

Всем нам будущее снится,
Снятся славные дела,
Но Всевышнего десница
И крепка, и тяжела.

Неподвластная науке,
Недоступная уму,
Даст лишь то любому в руки,
Что положено ему.

Если он мечтает всуе
И валяет дурака -
Все мечты перетасует
Непреклонная рука.

Если он обижен светом,
И печаль его проймет -
Небеса помогут в этом,
Вложат в руки пулемет.

Служит в драке, служит в мести
И в любви струной поет,
Не дает сидеть на месте
И триумфа не дает;

Всех своим аршином мерит
И берет за счастье мзду.
Только каждый свято верит
В восходящую звезду,

Чей огонь - родные лица,
Расстояния - года,
Ту, что может вовсе скрыться
И не вспыхнуть никогда.

Не считаюсь идиотом,
Не маньяк и не левша,
Но слежу за Алиотом
В ручке звездного Ковша:

Вдруг в ночи из бездны черной
От небесного огня
Луч живой, нерукотворный
Донесется до меня?

Но теперь не до почета,
Чую разумом беду:
Иль погибну от зачета,
Или с брусьев упаду.

Не дают земные гири
К бесконечности расти,
Оттого в подлунном мире
Синусоида в чести.

13 ноября 1978

Но слежу за Алиотом в ручке звездного ковша - здесь проклюнулся отголосок детского увлечения астрономией. Алиот - арабское название третьей звезды в ручке "ковша", принадлежащего созвездию Большой Медведицы. Осенью часто бывало, что, подолгу валяясь в кровати без сна, я вдруг замечал звездочку, глядящую прямо в окно. В конце концов выяснилось, что это Алиот, и с тех пор он стал считаться как бы "моей звездой".

78-78

А это стихотворение словно вышло из недр школьной эпохи. Хотя, в самом деле, что с тех пор изменилось-то? Как был я одинок в школе, таким же остался и в институте.

Окна к вечеру темны,
Коридор - нора.
Тускло светит со стены
Старенькое бра.

За окном - фонарь ничей,
Снегу намело;
Но от ласковых лучей
На душе тепло.

Сумрак легкий и немой
Теплой шапкой сжат,
Тени мягкою каймой
На полу лежат.

И в декабрьской ночи,
В сказочном дыму
Словно тянутся лучи
К сердцу моему.

И смывает желтый блик
Дату и число,
Словно нас на краткий миг
В детство унесло,

В те, другие вечера,
Коих больше нет,
От которых только бра
Сохранило свет.

16 декабря 1978

Прошу обратить внимание на даты этого и предыдущего стихотворений: разница составляет месяц, т.е. как раз тот стандартный срок, который отделял одно посещение музы от следующего.

78-79

Серые будни без краю числа,
Серые тучи зима нанесла,
Сумрачен будет восход.
В море никчемности, скуки и зла
Свежая ветка сквозь лед проросла:
Мы начинаем поход.

Редко грохочет над пашнями гром,
Редко в доспехах идем напролом,
Драки у нас не в чести.
Чаще ползет над тобой без конца
Грязная серая мгла без лица -
Может годами ползти.

Крепкий удар от ненастья не жди:
Просто идут проливные дожди,
Просто измором берут.
Сядешь на землю - утонешь в грязи.
Лучше привычкой упряжку вези -
Скучный и каторжный труд.

Годы иди, по тропинкам скользя:
Счастья иначе увидеть нельзя,
Хоть проживи и века.
Счастье - спасенье в потоке воды,
Счастье - награда за наши труды,
Правда, один к сорока…

21 декабря 1978