Заблуждения посторонних

Автор: Михаил Глебов, февраль 2002

Мне, можно сказать, выросшему на даче и с младенчества привыкшему рыться в земле, очень трудно понять ощущения человека, впервые взявшего в руки лопату. Я могу отчасти судить лишь по нескольким институтским друзьям, которые, приехав летом погостить, с любопытством и легкой опаской брали какую-нибудь тяпку и, стараясь не касаться засохшей на рукоятке грязи, бережно тюкали по ближайшему сорняку. "Да не так, ты бери его у корня и выдергивай целиком", - подсказывал я. Но сама мысль хвататься за влажную грязь у корня приводила их в замешательство, как будто им предлагалось руками разгребать свежий навоз. Едва переселив себя, они брезгливо, как кошка лапой, трогали наглый сорняк ниже пояса и тут же искали, обо что вытереть пальцы. Если же по соседству, растревоженный, выглядывал розовый жирный червяк, дело могло кончиться затяжным психическим стрессом.

Ибо потомственные горожане, благодарная аудитория писателей-деревенщиков, представляют сельский труд словно в мультфильме: чистенькие крестьянки в цветных сарафанах a la Венецианов что-то весело жнут под ласковым солнцем, а мужик в новых лаптях, не запачкавшись, бодро идет себе пашней по жирной коричневой земле, разбрасывая семена (и птицы, птицы!). Им претит сама мысль о слякоти, грязи (вся земля влажная и неминуемо пачкается), червях, букашках, колючках и прочих прелестях живой природы, несть им числа. Им хотелось бы порхать над поверхностью, трепеща прозрачными крылышками и выдергивая ласковые, податливые сорняки за самую верхушку. Но так не бывает. Земля требует тяжкого труда, оборачивается грязью, ссадинами, потом, болью в спине и зудом от насекомых; и вообще крестьянский труд исстари считался одним из самых тяжелых.

Итак, заблуждение номер один заключается в кажущейся легкости садовых работ, и очень многие, поспешно обзаводясь собственными участками, опрометчиво клюют на эту удочку. Вот почему в любом садовом поселке существует столько заброшенных, заросших бурьяном наделов.

Заблуждение номер два лучше всех сформулировала наша знакомая тетя Галя, которая, глядя в потолок после второй чашки чаю с лимоном, мечтательно промурлыкала: "А как, наверно, хорошо летом в собственном саду! Натянешь где-нибудь между березами гамак, возьмешь хорошую книжку - и читай себе до вечера!" Мать с отцом хмуро переглянулись и отвечать не стали.

Иными словами, очень многие горожане воспринимают садовый участок как место классического отдыха, по сути приравнивая его к настоящей (снимаемой на время) даче или санаторию. Но в этих случаях человек, уплативший деньги, никому ничем не обязан; он купил себе право безмятежного безделья, не обременен хозяйственными и бытовыми проблемами и может все лето весело собирать цветочки по окрестностям.

Тогда как собственный участок окружает его заботами двоякого рода. Во-первых, он требует непрестанного приложения рук, ибо растения требуют ухода: посева, полива, подкормки, прополки, сбора урожая (тяжелейший труд!), сорняки размножаются с космической скоростью, а бытовые постройки гниют и нуждаются в регулярном ремонте. Во-вторых, никто не избавляет владельца от рутинных бытовых хлопот, которые здесь, на природе, выглядят совсем иначе, нежели в благоустроенной столичной квартире. Здесь нет ни бытовой техники, ни отопления, ни горячей воды, водопровод и сортир на дворе, газовые баллоны в другой деревне, магазин у черта на куличиках, дороги разбиты, элементарное мытье или стирка становятся испытанием, а всякая мелочь, забытая при отъезде, как правило, невосполнима. В результате "отдыхающие дачники", проклиная судьбу-злодейку, крутятся, словно белки в колесе, с утра до вечера, предоставляя лишь маленьким детям да заезжим гостям коротать время в гамаке под березой.

Кстати, в большинстве случаев даже эти привилегированные граждане, при всем их желании, не могут вполне насладиться прелестями природы. Ибо лишь малый процент деревень расположен у речек с проточной водой, пригодных для купания и удаленных от свиноферм; такие места обыкновенно распределяются между сильными мира сего. В остальных случаях вам предложат грязные запруды, где рядом с детьми плещется скот, и здесь же стирают белье; но и это еще - удача, ибо как минимум половина садовых поселков лишена и таких водоемов. Сбор грибов в радиусе ста километров от Москвы вообще проблематичен, ибо их все собрали еще полвека назад. Попытка же романтической прогулки по лесу, за редкими исключениями, приводит к необходимости на каждом шагу перелезать через поваленные бревна, шлепать по лужам, форсировать топи и - главное! - отбиваться от гнуса. Конечно, Подмосковье - не тайга, но обыкновенному горожанину и того хватит по горло.

Гнус появляется в первые же теплые дни, набирает силу к середине мая, убийственно досаждает в июне и затем постепенно сходит на нет к октябрю. Он состоит из множества комаров, слепней и кровососущих мух, которые своими длинными хоботками способны прокусить даже лыжный костюм, если он прилегает вплотную (вот почему украинцы в своих травяных степях носили свободные рубахи и шаровары пузырями). Причем чем на улице жарче, тем насекомые жалят сильнее. Я, например, никогда не заглядывал в лес в июне, когда самое цветение трав, да и потом ходил туда лишь в куртке, шапке и лыжных штанах, а однажды, доведенный до отчаяния, напялил на голову целлофановый пакет. Но самая трагедия ожидает того, кто пожелает облегчиться за кустиком; несколько следующих дней он будет стыдливо ерзать на стуле и жестоко чесаться.

Однако гнус, царствуя в лесной чаще, достаточно заявляет о себе и на садовых участках. Он живет в некошеной траве около самой земли, поэтому регулярный томительный обкос территории в некоторой степени облегчает жизнь. Ночью и в сырую погоду, а также в тени пищат неуемные комары, на солнце свирепствуют слепни с жалами, подобными тупому гвоздю, а дома вас облепляют мухи. В таких условиях редкий фанатик высидит полчаса в гамаке, и ему уже точно будет не до чтения. Даже загорать приходится урывками, большей частью во время ветра, который разгоняет всю эту мразь; или уж надо ждать засухи, которая убивает их личинок. Но я забегаю вперед с подробным рассказом; мы еще успеем вернуться к этой теме.

Заблуждение номер три гласит, что в садовых работах нет никакой принудительности: захотел - покопался, надоело - бросил. Тем, кто так думает, хочется посоветовать: попробуйте применить эту мудрую рекомендацию к собственному ребенку или хотя бы к фикусу на окне. Отправляйтесь куда-нибудь в отпуск и потом посмотрите, как этот фикус обошелся без вашего полива. Конечно, если вы сплошь засадите свой надел елками, осинами и крапивой, они припеваючи проживут без вашего участия. Но сад (как и огород) состоит из культурных растений, которые требуют постоянной заботы и без нее вырождаются и гибнут. Половину года у нас лежит снег, а другая летит очень быстро: не успел посадить, как уже пора рыхлить, поливать, пропалывать, окучивать, обрезать, подкармливать разными смесями, и тот, кто пропустил какие-либо ступени этого цикла, получает богатый урожай исполинских сорняков, среди которых едва проглядывают остановившиеся в своем развитии плодоносные кустики. Если же пустить дело на самотек, то уже к следующему году весь сад утонет в непроходимом бурьяне, жить среди которого затруднительно даже людям.

Заблуждение номер четыре принадлежит обывателям, высоко ценящим свои деловые способности. Они утверждают, что иметь садовый участок экономически выгодно, поскольку фрукты и ягоды, а также компоты из них получаются бесплатно, а излишки можно продать. Но люди, берущиеся за счеты, обязаны учитывать не только выручку, но и себестоимость, которая из нее вычитается. И если они на одну чашу весов положат рыночную стоимость жалкой кучки ягод и яблок, выращенных на гиблых, бросовых землях, а на другой соберут ежеквартальные взносы в правление, земельный налог, страховку, цену семян и саженцев, удобрения, садовый инвентарь, расходы на строительство домика и хозчасти, а также плату за проезд - то наверняка окажутся в чистых убытках. Если же к этому прибавить цену собственного затраченного труда (мы ведь требуем зарплату на работе!) и потерянного времени - впору хвататься за голову.

Что же касается продажи излишков, об этом гораздо проще болтать языком, чем осуществить на деле. Ибо рынок (даже деревенский) живет по своим криминальным правилам, и соваться туда нужно умеючи, "чтобы не быть роже драной" (Петр I). Разбираться в этом дерьме имеет смысл при масштабной и регулярной реализации товара; если же речь идет об однократной продаже ведра смородины, со всех точек зрения будет лучше и безопасней просто скормить ее родственникам.

Да и вообще, взгляните на Запад: есть ли в какой-либо цивилизованной стране институт садоводческих товариществ, иначе говоря, кустарное производство горожанами сельскохозяйственной продукции? - Нет, и быть не может, поскольку оно заведомо нерентабельно. Как и невозможно для бедных людей содержать сразу два жилища на большом расстоянии одно от другого, из которых летнее серьезно используется никак не дольше трех месяцев в году. Такие вещи возможны лишь в странах, где деньги не играют ведущей роли, будь то среди дореформенного дворянства или в брежневском Советском Союзе.

- Что же тогда получается? - возвысит голос сторонний наблюдатель. - Послушать вас, так выходит, что все владельцы участков - законченные болваны. Не слишком ли много болванов оказывается у нас в стране?

Болванов, конечно, гораздо больше, чем хотелось бы, но ведь у садовых участков есть и плюсы (или факторы, принимаемые людьми за плюсы). Во-первых - и это главное - обладание собственным участком порождает у затюканного советского человека иллюзию хозяина: будто он владеет неким имуществом и распоряжается им по своему произволу. Во-вторых, многие личности, отчаявшись реализовать себя в профессиональной деятельности или на семейном фронте, обретают в садовой возне смысл жизни, так что она становится центром приложения их интересов. Эти два фактора, обыкновенно действующие вместе, охватывают по меньшей мере 90% садовых владельцев, но я не могу считать такие причины уважительными.

Более вменяемые граждане рассматривают свои участки как летние дачи для детей, где они, не скрываясь, могут рвать любые ягодки (аргументация моих родителей); однако в денежном отношении и особенно в трудозатратах такой вариант существенно уступает комнате, снимаемой на время. Кто-то, в свою очередь, сдает свой домик за плату, кто-то приноровился торговать смородиной и картошкой. Везде можно встретить оборотистых людей, которые умудряются выкачивать прибыль из любой безнадежной вещи. Но если мы говорим о среднем садоводе-любителе, не вызывает сомнений, что он настолько же выигрывает в псевдо-хозяйском тщеславии, насколько проигрывает в деньгах и растрате собственных сил.

Однако нельзя сбрасывать со счетов исторический аспект проблемы. Сегодняшняя Россия и вчерашний Советский Союз - не просто разные страны, но разные социальные общества, причем различия во многом носят диаметральный характер. Позднее советское государство было страной победивших бездельников, которым молчаливо дозволялось валять дурака в обмен на лояльность правящему режиму. В таких условиях, где экономическая эффективность никого не волновала (нефти было много), а расточительство только что не приветствовалось, - пьянство, футбол и садовые участки, отвлекавшие внимание граждан от насущных проблем, выполняли полезную для правителей функцию амортизатора, и можно только удивляться узколобым ограничениям на размер возводимых сараев и на количество кустиков высаженной земляники. В те годы тотальной бесплатности и - одновременно - невозможности для большинства людей реализовать себя в рамках закостеневшей государственной экономики, повальный садовый психоз не вызывал нареканий, тем более что в магазинах фруктов и особенно ягод действительно не было, а на рынке они стоили бешеных денег. Так что аргументы, справедливые здесь и сейчас, применительно к тем давним годам требуют существенного смягчения.