Осколки и заплатки (43)

Автор: Михаил Глебов, 1998

- ooo... Что всякая охватывающая нас страсть не рождается в нашей соби, а привносится в нее внешним наитием, видно хотя бы из того, что до вспышки страсти, как и после ее угасания сам предмет этой страсти для нас безразличен, и даже до такой степени, что раньше мы и предположить не могли, что так горячо им заинтересуемся, а впоследствии не можем постичь, что такого особенного мы в нем нашли. Мы только видим обыкновенный предмет, такой же, как тысячи других предметов вокруг нас, с некоторыми привлекательными чертами и бесчисленными изъянами, и поневоле должны согласиться, что одному гипнозу или волшебству под силу так помутить наш разум, чтобы мы обоготворили этот предмет и сосредоточили на нем все силы нашей души.

- ooo... Всякая страсть есть наваждение; наваждение же есть внутренние узы, которыми дух наш связывается до того, что теряет и свободу свою, и даже рациональность. Ибо любовь наша, привязанная к предмету страсти, непрестанно насилует разум, склоняя его к согласию и заставляя мыслить и подтверждать ложь. Отсюда ясно, что никакая страсть не может исходить от Неба, но только от ада.

- ooo... Страсть, исходящая из ада, всегда внезапна, импульсивна, сопровождается горячечной активностью и как бы зудом, в то время как разум ослеплен и не желает видеть ничего, кроме предмета страсти. Небесное же наитие сопровождается спокойной уверенностью и душевным миром, когда желание воли одобряется трезвым рассудком, и они действуют заодно.

- ooo... Умирание страсти автоматически выявляет изъяны предмета страсти. Когда же мы пытаемся устранить или ослабить эти изъяны, то по необходимости пользуемся трезвым рассудком, и тогда видим этих изъянов еще больше, так что, устраняя один замеченный недостаток, мы обнаруживаем еще десять. Эта цепная реакция, быстро и необратимо разрушающая наше слепое блаженство, подобна отрезвлению после запоя, и так же сопровождается похмельем.

- ooo... Поразительно, с какой скоростью мы меняем свои взгляды по какому-либо вопросу на диаметрально противоположные! В душе переключается какой-то тумблер, так что с утра мы можем с жаром доказывать одно, а после обеда обнаруживаем кучу противоположных доводов. Но такое бывает лишь у тех, кто, во-первых, мыслит самостоятельно и, во-вторых, мыслит честно.

- ooo... Пока страсть в разгаре, мы совершенно убеждены, что она никогда не кончится. Когда страсть угасла, мы совершенно убеждены, что она никогда не возродится. Так происходит потому, что мы судим из своего текущего душевного состояния; сама же смена состояний от нас нимало не зависит. Мы подобны магнитофону, который говорит не от себя и всецело зависит от вставленной в него кассеты.

- ooo... Церковное выражение "убегать греха" на редкость удачно. Не победить его путем наступательных действий, а спасаться бегством. Грешное желание пребывает внутри человека, но средства его удовлетворения - снаружи, во внешних обстоятельствах его жизни. Человек желает греха, осуществляет грех фактически посредством внешних орудий и получает от того удовольствие. Человек сам собою не может искоренить грешное желание в своем духе, ибо это уже Божья прерогатива. И пока желание его живет, внешние орудия, приносящие грешное удовольствие, служат соблазном. Если человек, решившись более их не использовать, тем не менее сохранит их возле себя, то испытает поистине танталовы муки; если же он постарается удалить их подальше от себя, период отвыкания пройдет легче. Именно поэтому монахи и бежали от мiрской суеты в отшельничество, в уединение скитов. Конечно, механическое устранение соблазнительных предметов само по себе, без внутреннего раскаяния, не может избавить человека от греха, а лишь затруднит его фактическое исполнение. Но не стоит пренебрегать и такой помощью.

- ooo... Человек, желающий избавиться от некоторого греха, но не убегающий от его внешних аксессуаров, подобен человеку, бросившему пить, но не уходящему из бара, или отказавшемуся от азартных игр, но не уходящему из казино.

- ooo... Совершенно невозможно заранее, раз и навсегда, установить структуру моих личных файлов, потому что жизнь моя непрестанно меняется, и вместе с нею меняются мои дела, потребности и интересы, а стало быть, и используемые материалы. Бывают периоды гипертрофированного внимания к архиву, и тогда число файлов и папок стремительно разрастается, и глупо их ограничивать из каких-то надуманных формальных соображений. В другое время центр интересов смещается во внешнюю жизнь, и архивы усыхают, засыпают, как болотные микроорганизмы в засушливый период; соответственно упрощается и структура файлов. До тех пор, пока архив мой остается живым, он неизбежно будет пульсировать количественно и менять форму качественно; лишь мертвые, никому не нужные материалы сохраняются неизменными.

- ooo... Горе от ума: вместо того, чтобы делать то, что сейчас хочется, и бросать, когда надоело, мы, не успев еще как следует захотеть, начинаем строить планы. Мы хотим заранее предвидеть, каковы масштабы начинаемого дела, где его границы, какова структура, последовательность работ, сроки выполнения, полезность в будущем, возможная реакция других людей, и т.п. до бесконечности. И вот уже вместо простого, непосредственного влечения в мозгу нашем рождается какой-то сетевой график, который, подобно спруту, опутывает нас всевозможными надуманными условиями, требуя делать не то, что нам сейчас непосредственно захотелось, а то, что выходит согласно этому графику. 

Так и у многих женщин получается: увидят мужчину, понравится он им, а они, вместо того, чтобы просто ради удовольствия подойти и поговорить, а дальше, для того же удовольствия, действовать по обстоятельствам, с первого момента начинают мучительно думать: подойдет ли он им в мужья, да есть ли у него деньги, да нет ли соперницы, да может он кришнаит какой, и прочую неисчислимую чушь; и пока они мечутся в своих сомнениях, мужчина уходит. И чем человек умнее и опытнее, тем более он склонен к такому поведению. Дураки же ничего заранее не планируют, а действуют, как на сердце легло, и потому дуракам так часто везет.

- ooo... Если ничего не хочется делать, и берешься за какую-нибудь маленькую, локальную задачу, то, слегка принудив себя на первых шагах и как бы преодолев трение покоя, вскоре ощущаешь даже легкий интерес, который может сохраняться 2-3 часа. Но не так, если берешься за какое-нибудь большое, заранее задуманное и распланированное дело. Ты и без того не хотел за него приниматься, а тут еще давит сознание огромности и беспросветности. Одно дело - только перейти через дорогу, и совсем другое - перевалить Кавказский хребет. Человек вообще так устроен, что любит свободу и плохо переносит принуждение. Пока он сидел и планировал великие дела, он делал это в свободе; когда же спланировал и взялся за работу, его же планы как бы отделились от него и стали внешним принуждением. Ибо свобода заключается в возможности принимать решения, а когда план уже сверстан, он требует не свободы, а практического исполнения.

- ooo... Характерная адская мелочь. К пианино прикреплено объявление: "Милые дамы, мы поможем вам сбросить вес". Удивился, спрашиваю NN: "Это ты для себя принесла?" В ответ - желчно: "А что, я не похожа на милую даму?" Подразумевалось: я в твоих глазах уже вовсе шваль? Обыкновенный мимоходом заданный вопрос воспринят как выпад в свой адрес. При таком воспаленном самолюбии любая самая безобидная фраза может быть расценена как оскорбление.

- ooo... В квартире холодно. NN сидит в столовой, закутанная по уши, с несчастным видом, и мерзнет. В кухни жарко топится духовка. Говорю: посиди в кухне - согреешься. Отвечает с наигранным смирением: ну что ты, я же там всем мешать буду. А кому "всем"? - никого больше дома нет. Оказывается, ей важно не согреться, а мерзнуть, чтобы чувствовать себя обиженной и заброшенной, и таким образом разжигать в себе злобные и мстительные чувства ко всему свету.

- ooo... Из сказанного в который раз вытекает все та же простая, хотя и горькая истина: чем меньше имеешь контактов с адскими людьми, тем лучше. Ибо человек адский не может не провоцировать, поскольку делать зло составляет его главное жизненное удовольствие. И наивно полагать, что его остановят дружеские чувства или хотя бы сознание собственной выгоды: мы на каждом шагу видим, что пьяница сознает невыгоду запоев и, тем не менее, пьет, ибо любовь насилует и побеждает разум. Кроме того, во многих случаях адские люди просто не сознают того, что они реально делают. Желание зла приходит к ним спонтанно, мозг хронически ослеплен и не способен к самоанализу, и человек, как марионетка, руководится злыми духами, находя своим поступкам первые попавшиеся оправдания. Дружить с адским человеком - все равно, что дружить со змеей: она, конечно, не обязательно укусит, но придется постоянно следить за ней и быть настороже. То же видим у диких животных: даже во сне уши у них движутся, и малейший шорох поднимает их на ноги.

- ooo... За что я люблю современную "гласность": зло в ней является без штанов, без прикрытия, в своем натуральном виде. Деградация общества зашла уже так далеко, что правящая элита перестала прятать свои истинные побуждения и с понимающей улыбкой - мы ведь с вами умные люди - выставила их на всеобщее обозрение, так сказать, легитимизировала. Первым подобное сделал Макиавелли, но тот еще соблюдал некоторые приличия.

- ooo... Сколько ни глядеть по истории, всякий руководитель, каким бы адским он ни был и как бы ни преследовал в своей работе шкурные интересы, вслух всегда говорил о пользе дела, благе общества и т.п. И для того, чтобы как-то подтвердить такую репутацию, вынужден был творить нечто полезное. Его зло было спрятано в его душе; теперь же оно открыто вышло наружу. Что значит высказывание по телевизору о том, что "деловые способности не влияют на карьеру чиновника?" Это прямое утверждение в любом общественном деле одних шкурных интересов. Политические руководители самого крупного калибра открыто признаются, что пришли на свое место за одной личной наживой и властью, и до такой степени не заинтересованы в успехе номинально руководимого ими дела, что вовсе даже не желают уметь его делать. Они как бы говорят: примите нас в оркестр, только вы же умные люди, так не ждите от нас умения играть. Они до такой степени обезумели, что не предвидят естественного ответа: если не умеете играть, какого черта пришли?

- ooo... Дело каким-то странным образом скатывается обратно к рабовладению: рабовладелец имеет власть и богатство не вследствие своих деловых способностей по коммерческому управлению плантацией, а по совсем посторонним причинам, будь то богатое наследство, милость монарха или другое подобное. Деловые же способности обязаны иметь рабы, за счет которых благоденствует их бесталанный хозяин. Следовательно, трудовой вклад совершенно разведен со своим вознаграждением: кто работает, ничего не имеет, а кто ничего не делает, владеет всем. Но это возможно лишь при таком общественном устройстве, когда право рабовладельца на власть и богатство существует вне зависимости от успехов его хозяйственной деятельности. Это вроде советской номенклатуры: сколько бы директор ни заваливал работу, ему давали в управление другое предприятие. Или вроде офицера, который, в какую бы часть ни поступил, немедленно получает в подчинение личный состав. Здесь первичен статус рабовладельца: если он есть, плантацией обеспечат. Плантация, таким образом, оказывается лишь лакомым приложением к статусу.

- ooo... В поведении адских людей не существует и не может существовать каких-либо правил или ограничений морального свойства. Адские люди всегда ведут бои без правил, ибо им важна собственная победа любой ценой. Достигается она сколько-нибудь приличными способами - тем лучше, не помогают законные средства - в ход идут любые удары ниже пояса. В таких условиях заведомо проиграет тот, кто произвольно ограничит себя какими-либо нормами порядочности. Вот почему хороший человек сам по себе всегда оказывается слабее плохого. Немаловажно и то, что плохой человек любит конфликты и имеет практический опыт их ведения, тогда как человек хороший всеми силами от них уклоняется и даже, победив, склонен жалеть поверженного противника и не добивает его.

Поэтому хорошие люди должны скрепя сердце признать, что всякое их столкновение с дурными людьми неизбежно кончится плохо, и потому уповать нужно не на собственные эфемерные средства защиты, а на Божью помощь, которая выражается главным образом в недопущении до конфликта. Если же нападение адского человека все-таки состоялось, это уже искушение или наказание, в рамках которого хорошему человеку будет нанесен строго ограниченный Богом вред. И чем больше хороший человек гневается и пылает жаждой мести, тем серьезнее последует наказание. Единственная для него правильная стратегия в конфликте - всемерное уклонение от конфликта.

- ooo... Самопромышление, т.е. стремление вести себя по жизни самому, предполагает произвольную постановку целей в будущем; следовательно, первым шагом для исправления ситуации должен быть категорический отказ от любого прожектирования вперед. Не только теоретически, но из живых примеров собственной жизни я могу видеть, что никогда мои планы не приводили к желаемым результатам, и обратно, все сколько-нибудь важные повороты совершались внезапно для меня.

- ooo... Большой грех всякого непреобразованного человека в том, что в своих успехах он склонен видеть одну собственную заслугу, будь то талант, трудолюбие или умение воспользоваться случаем. И потому Господь упорно тычет такого человека в лужу: юного Шаляпина не принимают даже в певческий кружок, юного Жана Марэ не берут даже в массовку, юного Шарля Азнавура не выпускают на сцену. Им со всей наглядностью дается понять, что сами они - ничто, и собственные их честолюбивые планы бессильны; но это редко их исправляет. Напротив, в Апокалипсисе прямо сказано: "Ты не много имеешь силы, и не отрекся имени Моего. Вот, Я сделаю, что придут и поклонятся пред ногами твоими и познают, что Я возлюбил тебя". Возвышение человека никогда не может быть достигнуто одними человеческими силами, но исключительно Божьим благословением - или попущением.

- ooo... В сущности, карьерный рост с духовной точки зрения человеку чаще всего не нужен. Каждый из нас имеет собственную, данную от Бога на Вечность службу, и если он, отказавшись от грехов и будучи выведенным из ада, начинает ее исполнять, это само по себе доставляет ему наивысшую радость и наслаждение жизни. Другой вопрос, что существуют службы, немыслимые без определенного положения в обществе. Так, дар архитектора не может проявиться, если он не возглавит разработку проектов, т.е. целую мастерскую. Дар учителя не проявится в отрыве от учеников, дар финансиста - без доступа к финансам. Следовательно, общественное положение человека должно быть не максимальным, а соответствующим его службе, и если человек таковую исполняет, Господь дарует ему и необходимую внешнюю обстановку. Поэтому праведник может не беспокоиться: лишь бы он исполнял свою службу, а все средства к тому будут неисповедимыми путями предоставлены.

- ooo... Желать себе должности свыше необходимости собственной службы - то же, что требовать себе штаны большего размера, чем нужно, или целый котел еды вместо одной действительно необходимой тарелки. Причина таких желаний - честолюбие, т.е. адская любовь к себе.

- ooo... Вообще, просить лишнего - характерная адская черта.

- ooo... Поскольку земная жизнь есть подготовка к вечной жизни, то в идеале служба и общественное положение человека на Земле должны в точности соответствовать таковым в Вечности.

- ooo... Очевидно, дорога в Небеса потому еще тесная, что земному человеку, вступившему на нее, кажется, что вокруг одно лишь зло, и собственным разумением он не сможет так протиснуться, чтобы его не задеть. Или представляется ему бескрайнее минное поле, через которое один Бог может провести его невредимо. Или чувствует он себя подобно Тезею в лабиринте Минотавра, спасение которого зависит от извне данной ему нити Ариадны, а вовсе не от его собственной храбрости или сообразительности. Или видит он себя Премудрым Пескарем, которому без крайней опасности и рыла нельзя из норы высунуть, а между тем жить-то надо. Или оказался он в чужом монастыре, а устав у него свой, диаметрально противоположный. Или видит он свою экологическую нишу - маленькую, затерянную в сплетении адских джунглей, и в крошечной ячейке этой теплится свет, а вокруг в темноте бродят чудовища и сотрясают ударами хлипкую дверь. И пока ягненок не поймет, что был бы он праведен, а уж Господь его от всех защитит, до тех пор дорога ему страшна и узка.

- ooo... Всякий этап духовного роста человека, по достижении своей цели, неизбежно сменяется периодом усталости, отупения и бездействия. Невозможно требовать от человека, чтобы он, только взяв очередной трудный рубеж, без передышки переходил к следующему. Вспомнить хотя бы сдачу институтской сессии. Работы начинаются заранее; срок подгоняет; напряжение растет, достигает своего крещендо накануне сдачи. Затем следует успешное собеседование, пятерка поставлена, зачет принят, и вот человек, скинувший с плеч многотонный груз, задумчиво спускается по лестнице на улицу. Он так тяготился своей ношей, что ожидал от себя всплеска счастья, бури эмоций. Но вот все сдано, он идет налегке, прищурившись смотрит на солнце, на птиц, а счастья никакого нет, и не то что бы усталость, а одно тупое безразличие ко всему. 

Так бывает всегда; и чем задача была труднее, тем отупение глубже и держится дольше. Но если так бывает даже в простых земных ситуациях, кольми паче в вещах духовных! Конечно, эти пассивные периоды тоже выполняют свою, неизвестную нам, функцию. Возможно, они в крупных масштабах служат для нашего духа тем же, чем в масштабах ежедневных является сон. Это периоды какой-то внутренней перенастройки, и потому торопить себя нельзя, надо дождаться естественного выхода из этого минуса, каким бы долгим он ни был.

- ooo... Судя по всему, моя теперешняя работа над коллекцией песен бардов как нельзя более своевременна, ибо бардовское движение как жанр умерло. Все больше попадается кассет, где барды обрастают целыми оркестрами; некоторые вовсе отказываются от гитары и переходят даже на синтезаторы, другие поют хором многоголосие, третьи - многочисленные - исполняют не свои песни, и уж во всяком случае не на свои стихи. Пионерами в этом деле были, наверно, Никитины; сейчас по этой дороге потянулись все, кому удалось заключить договора со студиями звукозаписи. Причина понятна: советский бардовский жанр в чистом виде, как это есть у Окуджавы, Визбора или Высоцкого, не имеет сегодня коммерческой ценности. Его породило в первую очередь отсутствие гласности, когда важно было не качество исполнения, а слова правды, высказанные задушевным способом. У самых ранних бардов, как, например, у Анчарова или Галича, гитара является вовсе чем-то побочным, и нет пения, а лишь речитатив. Здесь смысл до такой степени господствует над музыкальным сопровождением, что теперь, когда этот смысл стал исчерпывающе известен из печати и потому неинтересен, слушать Галича скучно и как-то незачем. Барды несли людям правду из-под полы, а Горбачевская гласность выплеснула эту правду на страницы газет и экраны ТВ. И тогда слушатели стали более придирчивы к качеству исполнения, особенно сравнивая со звуковым богатством зарубежных аудиозаписей.

- ooo... С другой стороны, барды прежде писали как бы для друзей и исполняли бесплатно, а кормились по месту основной работы. Теперь же они кормятся с продажи своих кассет, а интеллигенция - естественная их аудитория - слишком малочисленна и бедна, чтобы рассчитывать на нее массовые продажи. Остается лавина обывателей; но те ищут совсем другого - легкой музыки, эстрады, и с гораздо большим удовольствием покупают всякого рода попсу и рок-группы. И вот в конкуренции за этого нового, несвойственного им потребителя барды начинают перестраиваться, тем самым переставая быть бардами и переходя в неопределенную категорию музыкальных групп. И чем дольше идут они этим путем, тем дальше сама логика жизни отводит их от исходного жанра. Грани уже настолько стерлись, что магазины перестали выделять записи бардов в отдельный угол на витрине, а валят их в единую недифференцированную кучу "Popular music".

- ooo... Страшно даже представить, сколько зла приносит людям их злостный самообман, их вера в общепринятые мифы. Люди не просто находятся во тьме относительно истин, - их со всех сторон окружают заманчивые миражи, диаметрально противоположные реальному положению дел. Как чарующе улыбаются полуголые красавицы с обложек журналов! А поди столкнись с ними в жизни: хорошо, коли отделаешься одними финансовыми потерями. В армии у нас служат защитники отечества, в милиции и суде пекутся о наших правах, государственные деятели борются за нашу счастливую жизнь, учителя нас учат, врачи лечат. Только взгляни в святой простоте и невинности: кругом благолепие-то какое! 

Но ведь так и должно было быть. Так задумано Господом, и только при такой жизни общество в целом и каждый человек в частности может быть счастлив. Если же этот Богом назначенный порядок извращен адскими людьми в свою противоположность, то они сами и страдают непрестанно: идут лечиться, а врач некомпетентен, обращаются за помощью в милицию, а она не спешит, встречают красавицу - и влипают в разные истории. Один подсунул другому гнилой товар, а тот заплатил фальшивыми долларами. И оба считают себя при этом умными, опытными и умеющими жить.

- ooo... Вещие сны и знамения могут быть сразу не поняты или поняты неправильно, и настоящий смысл их раскрывается иной раз спустя месяцы.