Верить слепо
или пытаться понять?

Автор: Михаил Глебов, март 2003

Перед тем, как приступить к работе над данным сайтом, я побродил по уже существующим религиозным страничкам Сети. Почти все они начинаются с рассмотрения базовых вопросов о том, существует ли Бог, что такое Церковь, зачем людям надо спасаться, и пр. Однако мне кажется, что люди, заинтересовавшиеся этим сайтом, вряд ли нуждаются в таких предисловиях. Больше того, если человек в душе своей отрицает религию или безразличен к ней, дальнейшее чтение заведомо окажется для него пустой тратой времени. Поэтому, оставляя в стороне азбуку, я сразу перехожу к той проблеме, о которую больно ударяется почти всякий человек, ищущий Бога, и одним из наиболее эффективных способов решения которой служит Рациональное Христианство.

Для начала давайте условимся: я - не богослов, не ученый теолог, и вы, скорее всего, также не имеете специального богословского образования (иначе вам не следует терять времени на эту мою болтовню). Мы - простые люди (чуть не сказал "простые советские люди"), не способные наизусть сыпать цитатами из Библии, но верящие в Бога и в вечную жизнь, и в меру своих сил старающиеся не грешить (если же это не так, вы явно зашли сюда не по адресу).

Мы знаем о существовании Бога, но Бог от нас, так сказать, далеко. Он непонятен, непостижим, - или понятен просто как человек Иисус Христос, ходивший по Палестине I-го века, плюс, отдельно от Него, как некое грозное, почти мифическое верховное Божество, время от времени посылавшее различные кары на иудеев Ветхого Завета. Кроме того, нам неизбежно кажется, что Ветхий Завет и Палестина римской эпохи, в сущности, так и остались в истории и к нам никакого очевидного касательства не имеют. Проще говоря, мы не чувствуем явной привязки Слова Божьего к собственной жизни. Мало ли чего мы знаем - мы и про Антарктиду знаем, и что Наполеон Москву сжег, и что в Австралии кенгуру прыгают, - но все эти "интеллектуальные богатства" мирно дремлют в чуланах нашей памяти в ожидании кроссворда, а реальная жизнь между тем катится своим чередом.

С другой стороны, всякий человек, всерьез обратившийся к Библии, неминуемо испытывает разочарование и недовольство, потому что он практически ничего не способен там понять как следует. Он жаждет ответов, а находит лишь дополнительные загадки.

Одни места (вроде сотворения мира или потопа) кажутся ему мифами древних народов, которые можно оценивать только в археологически-поэтическом ракурсе. И этих мифов у него дома и без того целая полка стоит.

Другие места, где излагаются приключения Авраама, Исаака, Иакова, Иосифа и вся дальнейшая история иудеев, - вызывают недоумение: ну хорошо, они жили, ходили-бродили, женились, размножались, воевали, я против этого не спорю, я вижу историю древнего племенного быта, но зачем мне все это знать и, главное, что во всем этом спасительного? Я с тем же успехом (и даже с гораздо большим интересом) могу изучать Столетнюю войну, там хоть из арбалетов стреляли, Жанна д'Арк была, но я же ведь не думаю, что чтение об этом как-то облегчит мою вечную участь!

Третьи места - особенно у пророков и в Апокалипсисе - кажутся начинающему человеку то ли пустым набором слов, то ли бредом безумца. Тут неизбежно напрашиваются нехорошие ассоциации. Вон Пифия в Дельфах сидела на своем треножнике, вдыхала таинственные испарения и наконец, дойдя до нужной кондиции, пускалась городить ерунду, а Плутарх, Гомер и еще несколько уважаемых граждан почтительно терлись поодаль и все благоговейно записывали. - И тогда человек, рассердившись, говорит: "Я - не идиот, не животное и не деревянный чурбан. Если вы пишете книгу для людей - а значит, и для меня, - то будьте добры изъясняться удобопонятным образом!"

Наконец, даже евангельские притчи просты только по видимости; когда же человек начинает серьезно в них вдумываться, у него возникают бесчисленные вопросы и житейские возражения. Он не понимает, для чего обязательно следует раздавать все имущество, он решительно не согласен, что девство предпочтительнее жизни в браке (он лично это "не вмещает"), он не видит никакой практической возможности всякий раз "подставлять другую щеку" и пр. Не говоря уже о том, что буквальное следование подобным рекомендациям не может не дезорганизовать жизнь человеческого общества в целом. Попробуйте хотя бы из соображений "милосердия" упразднить милицию и все тюрьмы!

И тогда перед человеком открывается небогатый выбор. Либо, вместе с атеистами, признать, что Библия - не Слово Божье, а просто исторический памятник седой старины. Но мы не станем углубляться в этот тупиковый вариант. Либо - если мы, несмотря на все внешние противоречия, остаемся в убеждении, что Бог и вечная жизнь существуют, - нам остается признать, что Слово Божье в своем буквальном смысле есть шифрограмма, и до тех пор, пока мы не получим ключ от этого шифра, мы можем с тем же успехом вертеть в руках книжку, изданную на китайском или японском языке.

И вот, чтобы не уподобляться мартышке с очками из Крыловской басни, мы идем в ближайшую церковь на поиски смысла. Здесь я имею в виду любую из традиционных христианских конфессий, будь то православие, католичество или какое-либо течение протестантизма (чаще всего выбирается то из них, что ближе к дому). В каждой из этих церквей есть свои традиции, свое толкование и понимание Библии, - но уже по причине того, что их учения различаются друг от друга, вопрошающий оказывается в растерянности, кого ему лучше слушать.

Больше того, прочитав десяток популярных брошюр и несколько увесистых томов святоотеческой литературы, он (даже при максимальном пиитете и смирении) начинает догадываться, что все эти люди, в сущности, имели те же исходные точки для поиска, что и он сам со своей домашней Библией, только они посвятили религиозным размышлениям долгие годы и потому соотносятся с ним, как профессионалы с дилетантом. Плюс, конечно, им давались некоторые (достаточно редкие) озарения, но ночью звезды солнца заменить не могут. Поэтому правда состоит в том, что ключа от шифра нет и у них. Они видят перед собой те же таинственные иероглифы, что видим и мы, и, приняв априори некоторые базовые постулаты, выведенные из буквального смысла Слова, стремятся на их основе разобрать отдельные частности.

И при этом самые мудрые из них - к примеру, Иоанн Златоуст, - хорошо знали свое бессилие и говорили прямо, что людям не следует стремиться постичь Божественные тайны, что эти тайны земному человеку недоступны, что от знания их ему не будет никакой пользы, и что блаженны те, кто верит в простоте своего сердца. Важно лишь вести чистую жизнь согласно канонам данной церкви. Более того, само воздержание от попыток разобраться в деле по существу приравнивается к смирению, а смирение - мать всех добродетелей.

На свете существует бесчисленное множество истинно достойных людей, которые знают свою духовную немощь (присущую всякому земному человеку) и не пытаются объять необъятное; единожды вступив в какое-либо из русел христианства, они принимают как данность все, чему их учат священники и книги, и только стараются сделать свою жизнь как можно более чистой. Честь им и хвала! Нет сомнений, что такие люди не могут по смерти не войти в небо.

Но давайте не будем порицать и другую - непоседливую - категорию людей, которые, при равном стремлении к чистой жизни, ищут также и истины, и не желают (точнее, не могут) удовлетвориться слепым заучиванием готовых постулатов. Они, часто даже вопреки своей воле, смотрят на церковное учение критическим взглядом и задают вопросы. И тут вдруг оказывается, что священники, даже наиболее умные и порядочные, приветствуют далеко не всякую любознательность, но лишь такую, которая не покушается на основы церковной жизни и, сверх того, не ставит их в затруднительное положение. Все такие вопросы принципиально относятся к двум категориям: о понимании Слова Божьего и о реалиях церковного обихода. Первый момент мы уже вкратце рассмотрели, теперь обратимся ко второму.

Евангелие свято, но беда в том, что не святы многие люди, составляющие иерархию любой церкви. Они, правда, утверждают, что это неважно, ибо самый факт рукоположения гарантирует чистоту их религиозного служения, - и это еще один тезис, который всем нам велено, не думая, принимать на веру. Однако элементарное знание церковной истории на множестве фактов доказывает, что это не так. Ибо "гробы окрашенные", о коих ведь не зря упоминается в Евангелии, неизбежно распространяют вокруг себя вонь, которую рядовой прихожанин в простоте сердца может принять за один из аспектов истинного учения.

Еще Христос обвинял фарисеев в том, что они предпочитают "предания старцев" исполнению Божьих Заповедей (Мф.15:1-3). И эти "предания старцев" со временем неминуемо накапливаются в каждой церкви, окутывая драгоценное зерно ее небесного учения бесполезной или даже ядовитой шелухой земных человеческих домыслов. Отсюда рождается много обрядов и мелочных правил для жизни мирян, и поскольку Слово Божье для всех этих людей остается шифрограммой, они естественным образом уклоняются от непонятных Божественных Истин к почти бытовой возне с постановкой свечек, вопросами постной кухни и пр. И всякая попытка найти корни подобных традиций и понять, для чего они, в сущности, нужны и не относятся ли к "преданиям старцев", - вызывает такую волну всеобщей ненависти ("не трогай святое!"), что наш затюканный искатель хватает шапку в охапку и убирается подобру-поздорову.

Здесь его поджидает опасный капкан: магия, оккультное знание, - коротко говоря, те слабые ядовитые отголоски, которые дошли до нас с допотопных времен. Они обещают раскрыть нам тайны потусторонней жизни, посмертного бытия, духовного мира, - не только научить, но и дать силу пользоваться этими знаниями в личных целях. Но всякий верующий в Бога человек хорошо знает, что туда соваться нельзя, что этот путь губителен для его вечной (и даже для земной) жизни, что такие эксперименты нашей душе опаснее всего.

Тогда спрашивается: куда податься бедному крестьянину? Красные пришли - "граблют", белые пришли - тоже "граблют". Что делать человеку, который, с одной стороны, твердо верит в Бога и потому категорически не может стать атеистом, но, с другой стороны, никак не согласен расстаться с собственными мозгами? Ну не хочет он от них отказаться, штаны последние отдаст, фик с ними, а мозги - нет! Для него тогда получается чистая безысходность.

Жизнь показывает, что к любой цели всегда ведет много дорог; одни из них широкие, хотя и не обязательно самые удобные, другие скорее напоминают лесные тропинки, по которым знающие местные жители с большой выгодой для себя спрямляют путь. Кроме того, широкие дороги предназначены для интенсивного автомобильного движения, тогда как тропинки - для незначительной струйки людей. И те, и другие в конце концов достигнут поставленной цели, но пешеходу легче спрямить путь, чем отмахивать километры по асфальту, а на грузовике не проедешь между стволов. Одним словом, каждому - свое. И каждый на своем пути прав.

Господь хочет спасения всех людей, но поскольку люди по духу своему очень неодинаковы, перед ними лежат много дорог-религий, и - за вычетом времен инквизиции - человек волен их выбирать. Не секрет, что большинство из нас с головой погружены в чисто земные, житейские дела, и охотно передают богословские искания на усмотрение профессионалов. Для них проложены широкие дороги традиционных ветвей христианства. Здесь порядок, здесь дисциплина, милиционер свистит нарушителям; здесь не любят пешеходов и велосипедистов, которые того и гляди сунутся под колеса и вообще нарушают благолепие. И потому, если вы не можете вписаться в общий трафик, не пытайтесь зря конфликтовать и устанавливать на шоссе свои порядки. Зачем вам нужно все время перекрикивать милиционера? - он все равно свистит громче. Ибо шоссе, со всей очевидностью, создано Богом не для вас.

Лучше успокойтесь, сойдите на обочину и вглядитесь, нет ли там какой тропинки. - Уверяю вас, вы сыщете их гораздо больше, чем нужно, проблема лишь в том, что они большей частью ведут не туда. И, что еще хуже, перед каждой из них обязательно стоит вкусная пригласительная табличка: только к нам, только сюда, здесь дают немедленное спасение и вообще оказывают услуги категории люкс!

Спрашивается, где же критерий? А критерий на свете есть только один - ваше сердце. Злой человек, например, с удовольствием клюет на лесть, тогда как человека порядочного перекашивает от омерзения. Первый потому клюнул, что внешнее зло (лесть) отвечает внутреннему злу его души (самомнение), второй же потому плюется, что внешнее зло и его душа разнородны и как бы сами собою испытывают отторжение.

То же выходит и в делах веры. Чего человек в сердце своем хочет, туда он и идет. Если он ищет в религии лишь средства для достижения каких-то земных целей, он неизбежно окажется в том лагере, который наиболее явным образом сулит ему желаемое. Однако в духовном отношении это скорее всего будет болото. Если же человек стремится к небесному, ища истины ради истины и блага ради блага, а вовсе не с целью каких-либо земных выгод, - в урочное время ему на помощь приходит Бог и "ими же весть путями" направляет по нужной тропинке.

Я больше скажу: другие люди будут стоять рядом с ним, а той тропинки не увидят, даже когда ее им прямо показывают. И в этом они не всегда виноваты, ибо каждому - свое. Оставьте их лучше в покое. Может быть, эта тропинка провиденциально для них не годится, зачем человека неволить зря?

Что же касается лично меня, со мной так и вышло. Я долго бился, искал, наконец сошел с шоссе и еще долго зря топтался у обочины. Потом - внезапно, как это и всегда бывает, - пришло время "Ч", и передо мною открылась тропинка. И с тех пор я по ней иду.

P.S. Просьба к ортодоксально настроенным читателям не свистеть и не махать полосатой палкой: я уже добровольно сошел с их шоссе, а чужие тропинки их не касаются.